Гжатск - [22]

В 1826 году произошло выступление крестьян села Воробьево, деревень Шахматово, Груздево и других, принадлежавших гр. Каменской. Оно было вызвано произволом управляющего имением, который в целях расширения барской запашки переселил крестьян с давно обрабатываемых земель на целину, отобрал у крестьян покосы, вдвое увеличил сумму оброка (с 50 до 100 рублен), проявлял по отношению к крестьянам страшную жестокость. В середине апреля 1826 года крестьяне направили в Гжатск своих представителей, которые подали коллективную жалобу на крайнее разорение их и чудовищный произвол управляющего имением. Однако уездные органы власти отправили сочинителей жалобы в городскую полицию, а остальных крестьян заставили покориться помещице {Рябков Г. Т. Развитие капиталистических отношений в крепостном хозяйстве в конце XVIII - первой трети XIX в. Диссертация}.

В 1841 году крестьяне кн. Долгорукова категорически отказались расчищать новые земли под пашню помещика. Долгоруков вынужден был прибегнуть к силе местных властей, чтобы заставить крестьян выполнить приказ.

Протесты против крепостнического гнета особенно усилились в уезде в канун падения крепостного права. Об этом отчетливо свидетельствует донесение гжатского предводителя дворянства смоленскому губернатору от 25 июля 1860 года по поводу волнения крестьян в имении помещиков Нееловых.

«Крестьяне гжатских помещиков Нееловых не стали им повиноваться, жалуясь на то, что помещик обрезал их землю, в особенности луга, не уменьшив лежащих на них повинностей. Они явились в Гжатск к уездному предводителю дворянства, затем в земский суд, отвечали здесь дерзко, заявляя, что пойдут в Смоленск. Исправник и я выезжали в имение, но успокоить их не могли. Из сего изложения дела видно, до какой степени дошли дерзость крестьян г. Неелова против властей и ослушания помещику, который, сколько мне известно, не сделал ни малейшей обиды. Усмирять понятыми я не решился, чтобы не распространять более волнений между крестьянами уезда, тем более, что такие волнения, по собранным мною сведениям, открываются уже и в других частях уезда» {СОГА, ф. 1, св. 12, арх. 508, лл. 45-46.}.

При этом крестьяне боролись за освобождение от крепостной зависимости «со всей землей». В том же донесении гжатского предводителя дворянства отмечалось, что крестьяне помещиков Нееловых выразили явное недовольство затеянным разделом земли между братьями Нееловыми, заявив, что, мол, нечего делить землю между собою, «скоро все равно не только вся господская земля поступит в их (крестьян — Ред.) владение, но еще и из соседнего многоземельного имения Микулиных наделят их землею» {СОГА, ф. 1, св. 12, арх. 508, стр. 46.}.

Таким образом, в гжатской деревне и в гжатском помещичьем имении мы наблюдаем те же процессы, которые были свойственны в целом стране. Прежде всего активное проникновение в сельское хозяйство рыночных отношений. В связи с этим упорное стремление помещиков поднять доходность своих имений за счет усиления эксплуатации и гнета крестьян. Резкое ухудшение положения крестьянских масс. Отсюда обострение классовых противоречий и подъем крестьянского движения, явившегося главным элементом революционной ситуации 1859—1861 годов.

Падение крепостного права

В канун реформы 1861 года антикрепостнические настроения крестьян достигли особенно широкого размаха. Чтобы не допустить ликвидации крепостного права «снизу», то есть самими крестьянами, правительство Александра II вскоре после Крымской войны исподволь приступило к подготовке крестьянской реформы. Всем губернаторам и губернским предводителям дворянства еще в ноябре 1857 года был разослан царский рескрипт, в котором указывалось, каких принципов необходимо придерживаться дворянам при подготовке губернских проектов освобождения крестьян.

Убедившись, что правительство твердо намерено провести реформу, гжатское дворянство, как и дворянство всей России, потребовало осуществления ее на таких условиях, которые были бы максимально выгодны для помещиков.

Прежде всего гжатское дворянство упорно стремилось получить выкуп за освобождение личности крестьянина, за его рабочие руки, так как ценность гжатских имений, по определению помещиков, заключалась «преимущественно в промысле крестьян». Земля давала здесь незначительный доход.

Гжатские помещики в своем решении на уездном совещании указали поэтому, что «при новом устройстве крестьянского быта вознаграждение за их личный труд составляет решительную необходимость, потому что личный труд крестьян заключает в себе более или менее во всех уездах губернии едва ли не половину ценности состояния». {СОГА, ф. 567. Проект постановления дворянства Гжатского уезда. Св. I, арх. 6.}.

Такой же точки зрения придерживались гжатские помещики в своих личных «отзывах» и «мнениях» на царский рескрипт, которые были собраны по губернии. Так помещик Головин писал, что «отчуждение крестьян без соответствующего за них вознаграждения лишило бы помещиков Смоленской губернии большей части стоимости их имений, ценность которых по скудости почвы вообще и малоземельности в некоторых уездах преимущественно заключается в рабочей силе» {СОГА, ф. 567, св. I, арх. 6, л. 2.}.