Гвоздь в пятке - [43]

– …но мы с бабулей все-таки поддерживали отношения, – донесся до меня голос Корделии. – Регулярно переписывались. Раз в три недели или около того.

Я кивнул.

– И когда же ты получила от нее последнее письмо?

Лучше бы не спрашивал. Голубые озера опять наполнились слезами.

– Недели… недели… за две.

Я отлично понял, за две недели до чего.

– Самое обычное письмо? Может, что-нибудь тебе показалось странным? Нет?

У столика возникла мамаша Джентри с корзинкой свежеиспеченного хлеба, крекерами и тарелкой крупно наструганной моркови… Дама-гренадер обнажила в улыбке устрашающе длинные зубы и удалилась. Но я успел улыбнуться в ответ. Между нами… оставить улыбку мамаши Джентри без ответа, на мой взгляд, чревато непредсказуемыми последствиями.

Корделия сморгнула слезы и сунула в рот морковную стружку.

– Я как-то об этом не думала, но теперь… когда ты спросил… Бабуля ведь жаловалась в письме на какого-то своего приятеля. Рэй… дальше не помню.

Я намазал маслом душистый ломоть хлеба. Итак, опять этот Рэй Петерс. Уже в который раз его имя всплывает в связи с бабулей.

– И что именно она писала о Рэе?

– Ну-у… вроде бы он ей на нервы действовал. Хвастался всем вокруг, что его цветник лучше, чем бабулин…

По словам Верджила, мистер Петерс покинул наш бренный мир около года назад. Следовательно, к тому моменту, когда бабуля жаловалась на этого несносного хвастуна, он уже месяцев пять как почил в бозе. Может, стоит пообщаться с ближайшими соседями Рэя Петерса?.. Корделия прервала мои размышления.

– Послушай, Хаскелл, – сказала она, наклонившись ко мне через стол. – Как по-твоему, этот Рэй не может быть тем самым, кто… кто…

Я отрицательно покачал головой.

– Вряд ли.

Но переубедить Корделию не удалось.

– Подумай, Хаскелл! – Она укоризненно помахала морковкой. – А если, к примеру, Рэй сошел с ума? Если он помешался на своем цветнике и боялся, что бабуля его переплюнет…

– Уверен, что Рэй Петерс не имеет к этому никакого отношения.

– Но, Хаскелл…

Ничего не поделаешь. Пришлось ей все рассказать. Как только я обрисовал ситуацию, Корделия согласилась, что мистера Петерса, пожалуй, стоит вычеркнуть из списка подозреваемых.

Затем до Корделии дошел весь смысл сказанного, и ее громадные голубые глаза сделались еще больше.

– Боже! – прошептала она.

Опустила взгляд на колени, снова подняла на меня. Опять опустила. После чего откусила от морковки приличный кусок и стала жевать. Очень медленно. Задумчиво.

– Ну и ладно! – Она словно защищалась. – И все равно это ничего не значит! Бабуля стала немного забывчивой! Только и всего!

Ага. А Гитлер был мелким хулиганом. Только и всего.

Я смотрел на Корделию и молчал.

В ответ она чуть ли не испепелила меня взглядом. Откуда только что взялось. Негодование в ней так и бурлило.

– Говорю тебе, с мозгами у бабули все было в порядке! – упрямо стояла она на своем. – Ну, забывала кое-что… Подумаешь, велика важность!

– Разумеется, – кивнул я.

И впрямь – велика ли! Ну забыл человек, что приятель полгода как помер. Такое сплошь и рядом случается.

Я не собирался провести весь вечер в спорах о том, была ли бабуля совсем чокнутой или только слегка. Главное, чтобы Корделия не перенесла обиду за бабулин сдвиг на меня.

– Для своего возраста миссис Терли действительно была в полном порядке, – подтвердил я, особой уверенности, правда, не испытывая… Но иногда гораздо важнее притвориться искренним.

Фокус с притворством мне явно удался. А наградой явилась ослепительная улыбка Корделии.

– Может, я слишком щепетильна… Но мне не хочется, чтобы про бабулю ходили по городу всякие слухи… Она бы в гробу перевернулась, если б о ней стали болтать подобные глупости. – Улыбка стала еще ослепительнее. – Гордость – наша фамильная черта. Все мы, Терли, гордые…

Само собой, я улыбнулся в ответ, но что-то в словах Корделии показалось мне странным. Где-то я это уже слышал. Ах да… Вчера вечером по телефону Юнис произнесла то же самое. Чуть ли не дословно. «Бабуля была такая гордая»…

Я тоже взял морковную стружку.

– Кстати… Ты в последнее время не разговаривала с сестрой?

Корделия была счастлива уйти от темы бабулиных слабостей.

– Конечно, разговаривала! – воскликнула она. – Вчера вечером, сразу после беседы с тобой. Юнис мне сама позвонила. Хотела узнать, как продвигается расследование. – Расправившись с одной морковкой, Корделия без промедления ухватила следующую. – Знаешь, Джо Эдди и Юнис так переживают… Им обоим, как и мне, ужасно хочется, чтобы убийца был пойман и посажен за решетку.

Откровенно говоря, она меня не убедила. Юнис еще куда ни шло, но чтобы Джо Эдди… Уверен, если б сам Джек Потрошитель разгуливал на свободе, Джо Эдди было бы наплевать.

– И что ты рассказала Юнис?

– Да все! Все, что от тебя услышала. Юнис было очень интересно.

– Держу пари, ты и о проблемах Эммелин с котами не забыла? – как бы между прочим бросил я.

Корделия просияла.

– Еще бы! Смешно, правда? Юнис тоже посмеялась. Бедняжка Эммелин! Это же надо – держать дома такую ораву кошек!

М-да. Смешно. Вот небось повеселился Джо Эдди. Интересно, уж не по его ли наущению Юнис звонила сестрице?

– Как выяснилось, Эммелин недаром беспокоилась.