Густав Лаваль - [50]

Немедленно после произведенных с печью опытов, вполне подтвердивших ее работоспособность, Лаваль начал разрабатывать грандиозные проекты ее практического применения.

В Швеции установку ее взяло на себя только что организованное акционерное общество «Электросила Тролльхеттан», проектировавшее постройку гидроэлектростанции на водопаде Хельветт в Тролльхеттане, омывавшем принадлежавший Лавалю островок Энан.

Но Лаваль, придававший, и как теперь это мы знаем, совершенно правильно, огромное значение своему изобретению, мечтал выступить с ним сразу и на мировую арену.

Конечно, для этого нужны были огромные средства. Такими средствами обладал среди известных Лавалю капиталистов только один Альфред Нобель. К нему-то и явился Лаваль со своим проектом промышленной установки для переплавки железных руд электрическими печами в Испании, мощностью в 35 тысяч лош. сил.

Шестидесятипятилетний старик, чей жизненный путь уже подходил к концу, с жадностью нищего ухватился за проект Лаваля. При всем своем жизненном опыте и коммерческой осторожности и он не мог найти никаких возражений против грандиозных перспектив, выдвинутых перед ним изобретателем.

Правда, после взволнованной, убедительной речи Лаваля старик вместе с ним еще раз заново произвел предварительные расчеты, но у него получились те же изумительные результаты: полученные в лавалевских печах рельсы, балки, листы должны были стоить в четыре раза дешевле английских.

— Вы нашли свой динамит, господин Лаваль… — заметил Нобель, отодвигая бумаги. — Вы сделаете, наконец, себе состояние и имя, которому не будет равного в мире.

С ограниченностью предпринимателя, видевшего весь смысл всякой жизни и единую цель всякой деятельности в приобретении состояния, Альфред Нобель, как истый представитель своего класса, не придавал никакого значения тому, каким способом это состояние наживалось. Все способы были хороши, если они вели к цели, и потому для него не было никакой разницы между динамитом и электрическими печами, искусственной кожей и бездымным порохом. Ценилось выше то, что могло дать большую прибыль, интереснее было то, что скорее увеличивало состояние.

— Я должен, кажется, согласиться с моими друзьями, которые уверяют, что мне никогда не удастся разбогатеть, — смеясь ответил Лаваль. — По крайней мере до сих пор мне это не удавалось. Моя задача, — высокомерно прибавил он, — заставить мир двигаться быстрее, работать дешевле, скорее и лучше и производить больше. Все мои идеи исходят из этого, а идей так много, что осуществить их не хватит и вашего состояния.

Старик посмотрел на изобретателя без всякого сочувствия и холодно заметил:

— Пока попробуем осуществить этот ваш проект.

В это дело я готов вложить капитал без всякого сомнения, но, разумеется, надо еще раз все продумать, проверить и рассчитать.

— Да, конечно… — согласился Лаваль.

Хитрый, расчетливый, осторожный и медлительный старик был далеко не подходящим компаньоном для слишком живого и активного человека, каким был Лаваль, но предварительный договор был между ними все-таки заключен, так как во всей Швеции, а может быть и во всем мире, едва ли удалось бы Лавалю найти другого предпринимателя, который взялся бы за это дело.

Лаваль это понимал.

Трудно представить себе, что этот прожженный делец и предприниматель, так же, как и увлекающийся, самоуверенный Лаваль, мог ошибиться в своих расчетах, однако предсказанию Нобеля все-таки не суждено было сбыться. Пока шли переговоры с испанским правительством и разрабатывались детали проекта, Альфред Нобель умер, распорядившись своим пятидесятимиллионным состоянием по-своему.

«Испанский проект» остался лишь свидетельством того, что грандиозный замысел Лаваля, исходя из далекого предвидения развития электротехники, был вполне реальным, если такой делец, как Альфред Нобель, находил возможным и выгодным уже тогда пользоваться электрическим током в таком широком масштабе. Однако в условиях тогдашнего состояния шведской промышленности печь Лаваля распространения получить не могла. Железоделательная промышленность начала применять электрические печи для выплавки чугуна лишь в начале XX века, но и до сих пор еще в очень небольших, почти опытных установках. Распространение получили лишь электропечи для выплавки высококачественной стали.

Причина этого лежит, главным образом, в дороговизне электрического тока. Только с удешевлением электроэнергии, только с переходом к использованию для ее получения водных сил появятся те экономические предпосылки, которые сделают возможным широкое применение электрических печей не только для выплавки стали, но и для выплавки чугуна.

Испанский проект Лаваля правильно учитывал это обстоятельство и исходил из одновременного сочетания обоих моментов: установки гидроэлектростанции, вырабатывающей дешевый ток, и установки электрических железоделательных печей.

Правда, проекты акционерного общества «Электросила Тролльхеттан» были разработаны по тому же принципу, однако на пути к их осуществлению встало совершенно непредвиденное обстоятельство, а именно, судебный процесс со шведским королевским правительством, оспаривавшим право Лаваля на водопад в Тролльхеттане.