Гуру и ученик - [33]
***
Посоветовавшись со Свами Джнянанандой, Странник решил, что во время своего пребывания в ашраме, во избежание вопросов и ненужных разговоров, большую часть времени он будет хранить молчание (естественно, за исключением общения с гуру). Разумеется, он хотел узнать от учителя как можно больше. В комнате для даршаны он, как правило, располагался подле гуру: это место принадлежало ему по праву, ведь он носил шафранные одежды. Но главное, он был счастлив просто слушать. Его лучшие беседы с учителем проходили либо в отсутствие прочих учеников, либо утром и вечером, когда рядом были лишь самые близкие к ашраму люди.
Когда в ашрам наведывались европейцы, Странник из принципа предоставлял право и удовольствие поработать в качестве переводчика одному из присутствовавших брахманов. Их перевод зачастую был весьма личной интерпретацией слов гуру, кроме того, иногда он приводил слушателя в замешательство. Переводчик воспринимал слова учителя, исходя из собственного понимания, а затем лишь малую толику действительно понятого им пытался адаптировать к тому, что считал религиозным менталитетом западного человека, который, с его точки зрения, был лишь некой размытой теософией. Более того, слова и выражения, используемые в индийских языках для передачи ведантического опыта, не имеют точных эквивалентов ни в каких других языках мира. Как же можно справиться с этой задачей тому, для кого как христианский, так и индуистский опыт — не более чем набор необработанных идей? Когда люди рассказывали Джнянананде об этих проблемах с переводом, он отвечал: «Неужели вы и вправду надеетесь передать мудрость и реальный опыт Божественного, используя европейские языки? В этих языках отсутствует шабдабрахман, божественный звук, приходящий изнутри и наделяющий слова их мистическим смыслом. Они предназначены для описания виджняны, светских наук, но абсолютно бесполезны для обсуждения джняны, мудрости, высшего знания».
И всё-таки иногда, в отсутствие переводчиков, Страннику приходилось самому переводить для Сва- ми. Многим казалось, что он передаёт мысли и наставления учителя более верно, нежели прочие, и его постоянно спрашивали о секрете такого мастерства… На самом деле вы должны слышать «слово» на духовном уровне, для которого рациональный ум закрыт… Однажды, когда он перевёл вопрос на тамильский, Шри Джнянананда спросил его: «А как бы ответил ты сам?» В ответ Странник, кажется, процитировал одну из любимых гилок Свами. «Чего же ты ждёшь тогда, — сказал учитель, — ответь на этот вопрос сам».
Как-то раз в ашрам приехал молодой ирландец по имени Питер. Как и многие другие, он путешествовал по Индии и посещал различных гуру в поисках так называемых духовных опытов. Когда-то он работал официантом в Дублине, но затем услышал зов Индии. Не долго думая, он бросил всё и отправился в Гималаи. По пути он посетил, пожалуй, всех свами и все ашрамы и наконец добрался до Тирукойилура. Набожные женщины из Тапованама с материнским теплом заботились о Питере и готовили для него вкуснейшие блюда. В один из вечеров после ужина Шри Джнянананда попросил Странника узнать у Питера, какова была цель его приезда в Индию. «Заниматься йогой», — ответил молодой человек. «Если ты хочешь заниматься йогой, — сказал гуру — сначала спроси себя, кто хочет заниматься йогой; обрети его и забудь о прочем, включая чтение, беседы, путешествия, паломничества и так далее. Вот что такое йога».
Учение Шри Джнянананды очень напоминало наставления Махарши, однако его подход и практика были иными.
Шри Рамана никогда не чувствовал ответственности за тех, кто приходил к нему. Никого не считал он своим учеником в строгом смысле слова и никогда не называл себя чьим-то гуру. Люди приходили к нему, простирались перед ним, рассказывали о своих материальных, умственных или духовных проблемах, задавали вопросы, а в ответ получали в лучшем случае несколько слов ободрения. Он почти ни с кем не разговаривал — разве что с обитателями ашрама и постоянными посетителями. Но даже когда он говорил, как правило, личные дела и мир майи играли слишком незначительную роль.
Всё это идеально подходило набожным прихожанам, считавшим себя истинными учениками и проживавшими под сенью ашрама. Утром и вечером строго в одно и то же время они приходили получить даршану Бхагавана — женщины старались выглядеть наилучшим образом, надевая многочисленные украшения и шёлковые сари. Во время дар- шаны они занимались медитацией и погружались в мистическое влияние, исходившее, по их словам, от этого человека. В гостиных проходили высокопарные беседы о духовности, и каждый за чашкой чая хвастался своим духовным прогрессом. Шри Рамана был слишком проницателен, чтобы не понимать, каким снобизмом он был окружён, но никогда не высказывался по этому поводу: не в его правилах было отдавать приказания или вмешиваться в жизнь тех, кто собирался вокруг его личности. -
