Гуманная педагогика - [25]
Даже нанаец Исула Хор возмутился: «Зачем убивают?»
Серега Пшонкин-Родин на это деловито ответил: «Моя сказка старинная».
Кажется, он правда был убежден в том, что написал совсем старинную сказку.
«Энимби барони унду, — погрозил сильным пальцем нанаец. — Ты своей матери такое скажи». И тут же пояснил, чтобы впредь никому неповадно было: «Нельзя так, как в твоей сказке. Кормиться — это не убивать. Это тебе знать надо. Для охоты и убивания разные слова есть». Распалившись, тыкал сильным охотничьим пальцем в сторону Пшонкина-Родина: «Нёани енгурбэ моримба сиавандини. Ты волка лошадью кормишь!» Считал, наверное, что такая пословица все объясняет. «Зачем людям убивать? — никак не мог остановиться. — Людям просто надо охотиться. Людям просто надо кормить друг друга. Вот и всё. Пойнгалбалба, — торжествующе объяснил. — Окутываясь дымом. Ты сколько съешь, столько и убей, больше не надо. Сэмул-мэмул, — нанаец даже пошамкал очень картинно, очень по-стариковски, очень как бы пустым ртом. И закончил: — Слов у тебя сильно много».
И Хахлов сердито подтвердил: хра бра фра.
Всё же рекомендовали сказку в краевой журнал.
Расстроенный Исула Хор тут же отправился (на пять минут) делать пойнгалбалба (окутываясь дымом), а мы перешли к стихам Волковой.
На этот раз первым выступил Серега Пшонкин-Родин.
Ободренный успехом (было видно, как высоко взлетел), к стихам Люды отнесся строго. «Много нужно работать. Архаичные твои стихи». И пояснил пораженной Волковой: «Ты же не в лесу живешь. Ты в городе живешь. Потому такое и придумываешь». Даже погрозил Люде пальцем, совсем как настоящий старинный сказочник. «Ты, — даже так укорил, — живые цветы видишь больше на своем подоконнике — в горшке».
Словосочетание «в горшке» неприятно задело Волкову.
Но Пшонкин-Родин продолжал токовать, ничего не видел.
Ну и писала бы про цветы в своих горшках, токовал он. Зачем нам про это знать? Цветочки, бабочки, червячки? Всем этим сыт не будешь. У меня, признал не без важности, крупных лосей убивают. У меня очень крупных убивают. С уважением говорят: о, Чомон-гул! О! Никак не иначе, никак. У меня старинные люди старинными крупными лосями кормятся, а ты бабочек-червячков, что ли, кушаешь? Сама подумай. Наестся охотник твоими бабочками-червячками?
И совсем уже откровенно указал на раскрывающуюся перед Волковой нравственную пропасть: «Архаичные, Люда, твои стихи! Такие прямо хоть через ять печатай».
Волкова щелкнула металлическими зубами.
Бледная, взглянула на Серегу, взгляд отяжелел, как ведро ртути.
Да, сказала негромко, все придавливая и придавливая Серегу тяжким этим своим ртутным взглядом. Да, спору нет, у нее всё так — зеленые полянки, масса цветов, все живое, все дышит, потому и червячки есть. Как без них? У нее, напомнила, много неба, ягодных кустов, никто на ее полянках не проливает невинной крови, не колет копьем крупных, но беззащитных лосей. Хватит убивать! Сколько можно? Ты, Серега, вон Нину до слез довел! И вообще, сам-то знаешь, в каких случаях использовали букву ять?
Пшонкин-Родин сразу запаниковал. А Волкова хищно облизнулась, даже похорошела. И все, конечно, уставились на растерявшегося Серегу, ждали ответа, но за Серегу ответил почему-то Дед. Стихами ответил, выделяя голосом отдельные слова.
Умело выдержал паузу.
Пшонкин-Родин, слушая Деда, бледнел и краснел. Понял, что зарвался. Понял, что в своем торжестве зашел далеко. На глазах известных писателей, на глазах гостя из Москвы, на глазах всех семинаристов он, Серега, только что одобренный всем коллективом, терял лицо.
Но Дед позора не допустил.
Снова выдержал паузу.
Только тут до сказочника начало доходить.
Хра бра фра — восхитился Хахлов.
А Волкова торжествующе заключила: «Мей! Классик».
Теперь получалось так, что все лучшее на семинаре держится на ней.
Но Дед и этого не допустил. Не мог допустить. Он снова вмешался. «Если в корень смотреть, то все же это стихи не нашего русского поэта Льва Мея, барышня, а стихи француза Виктора Гюго».
И чтобы не сомневались, напомнил:
Посмотрел на барышню Волкову. «Продолжите?»
Барышня Волкова густо покраснела, видимо, не знала французского в совершенстве. Тогда Дед продолжил:
И все такое прочее.
И я понял вдруг, почему Деда так прозвали.
Дело тут не в возрасте. Возраст тут вообще ни при чем.
Просто Дед был — из другой жизни. Совсем из другой. Не из нашей и не из старинной, а просто из другой. Возвышался над нами, как гора, избыточный, огромный, как темный лесной чомон-гул, никем пока не убитый. Сэмул-мэмул, твою мать. Видел что-то для нас невидимое.
«Да, верно. Перевод русского поэта Льва Мея, — вмешался в разговор московский гость. — Конечно, перевод. Но заметьте, звучит значительнее оригинала. Не находите?»
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
«Фантасты не предсказывают будущее, они его предотвращают». Эти слова принадлежат большому писателю Рею Дугласу Брэдбери, который всю свою жизнь, создавая светлые или страшные фантастические миры, словно поводырь вел человека стезей Добра, освещая ему дорогу Любовью, постоянно предупреждая об опасностях и тупиках на его нелегком пути.МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ, 451° ПО ФАРЕНГЕЙТУ, ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ — повести и рассказы американского фантаста знают во всем мире, они переведены на многие языки и неоднократно экранизированы, но по- прежнему вызывают интерес, остаются актуальными, потому что в них есть жизнь, и во многом — это жизнь самого Брэдбери.Путешествуя по фантастическим мирам своего героя, автор этой книги, известный писатель, поэт и переводчик Геннадий Прашкевич, собрал прекрасную коллекцию ценнейших материалов для написания биографии, которая, несомненно, заинтересует читателя.[В электронной версии исправлены многочисленные ошибки и опечатки, содержащиеся в бумажной версии, в том числе в биографии и библиографии Брэдбери.].
Сборник рассказов болгарского писателя Николая Хайтова (1919–2002). Некоторые из рассказов сборника были экранизированы («Времена молодецкие», «Дерево без корней», «Испытание», «Ибрям-Али», «Дервишево семя»). Сборник неоднократно переиздавался как в Болгарии, так и за ее пределами. Перевод второго издания, 1969 года.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.