Гуляш из турула - [15]

Гигантские памятники победы были останками коммунизма, поэтому их вывезли в Собор-парк[38] — музей-скансен на окраине Будапешта.

Монументы в честь победы устанавливали победители, а стало быть, не венгры. Единственный монументальный памятник победы — нависшая над городом с цитадели, построенной победителями-австрийцами, статуя Свободы на горе Геллерта — сувенир на память о советской власти. Сначала там собирались поставить памятник сыну Хорти, летчику, погибшему в 1943 году на Восточном фронте. Не успели — Восточный фронт сам пришел сюда и поставил себе собственный памятник. Венгерский памятник должен был стать монументом во славу памяти и поражения. Только по исторической случайности его подменил памятник победы. Чужой, правда.

Парк скульптур расположен в Будатетене, у окольной дороги номер семь, ведущей к Балатону. Он нежданно-негаданно появляется справа, сразу за поворотом, его легко, не заметив, проехать мимо. Его будто стыдливо спрятали, хотя он создан именно для того, чтобы привлекать туристов.

Тут собраны самые известные коммунистические монументы Будапешта, справедливо избавленные от уничтожения в печах и под молотом. Парк скульптур возник в 1992–1993 годах, чтобы стать кладбищем падшей системы, мавзолеем-предупреждением для потомков.

Это музей пафосной соцреалистической скульптуры, кое-где сдобренной соцавангардом. Бежит на месте знаменитый рабочий со знаменем с памятника Советской республике, установленного в 1969 году, в пятидесятую годовщину коммунистической революции, на площади Демонстраций (сегодня это площадь 1956 года, на которой теперь стоит памятник венгерского Октября: тесно подогнанные друг к другу, уже ржавеющие — думаю, это часть творческого замысла — столбы).

Есть в Собор-парке советские солдаты и рабочие, есть тут и барельеф в память о коммунистах-жертвах революции 56-го года, то есть подвергнутых линчеванию и убитых сотрудников венгерской госбезопасности. И наконец, памятник Беле Куну, мой любимый монумент в Собор-парке. Это творение Имре Варги, самого известного венгерского скульптора наших дней, установленное в 1986 году в парке Вермезё в I квартале Будапешта. Бела Кун ведет к светлому будущему своих героев из хромированной стали: солдат, моряков, рабочих, пожилого мужчину, женщину с зонтиком, средневекового рыцаря и какую-то странную фигуру, с виду человеческую, но с физиономией обезьяны. В этих фигурах вовсе не чувствуется революционной мощи, они плоские и тонкие, словно сделаны не из хромированной стали, а из серебряной фольги от шоколадок. Такое ощущение, что сильный порыв ветра легко сдунет этот памятник. Нет в нем тяжести традиционных соцреалистических глыб, представляющих советских солдат или Ленина, который приветствует всех входящих в Собор-парк. И в самом деле, ветер истории скоро прогнал веселую компанию Белы Куна из будайского парка Вермезё: всего-то четыре года и постояла она там. К слову сказать, место, которое называется Вермезё, то есть Кровавое поле, идеально подходит для памятников революционерам.

Карьера этого монумента столь же коротка, как сама история Венгерской Советской Республики, которая продержалась сто тридцать три дня. Были это тем не менее сто тридцать три дня, которые потрясли Венгрию и стали мифом основания послевоенной Венгерской Народной Республики. К этому мифу позже обращались чрезвычайно охотно — и не удивительно, ведь это была единственная, если не считать российской, коммунистическая революция, которая удалась. Удалась, правда, ненадолго, но все же. Ее окончательный провал — исключение в истории венгерских неудач: он не стал народным бедствием, а был политическим крахом антинародного революционного проекта. Взамен сразу же появился проект националистический, позже — профашистский и наконец, всего на пару месяцев, уже откровенно фашистский.

Венгерская Советская Республика родилась 21 марта 1919 года. Я родился 21 марта 1968-го. Может быть, поэтому я несколько сентиментально отношусь к той дате. Эх, родиться бы мне годом позже, в пятидесятую годовщину революции… Впрочем, так тоже неплохо. Теперь уже навсегда дата моего рождения связана с коммунистической революцией гораздо больше, чем с первым днем весны или с днем прогульщика, когда ученики, оправданные традицией, переодеваются в дурацкие тряпки и убегают с занятий.

Ровно сорок лет спустя после основания Венгерской Советской Республики, 21 марта 1959 года, был приговорен к смертной казни и повешен Петер Мансфельд. Мансфельд был будапештским подростком, подмастерьем на фабрике. После подавления восстания 56-го года он и несколько его товарищей создали что-то вроде маленькой подпольной организации. В пятьдесят шестом пятнадцатилетний Петер Мансфельд был связным во время боев на площади Сены, сражался в отряде легендарного дяди Сабо[39], которого казнили, когда восстание было подавлено. Товарищи Мансфельда по оружию сидели в тюрьме, и Мансфельд жаждал их освободить. Все достижения этой несчастной герильи — кража автомобиля и разоружение милиционера, стоявшего на страже австрийского посольства. Заговорщики, ясное дело, с невероятной легкостью попали в руки соответствующих органов и стали героями показательного процесса, так называемого «процесса Йожефа Блашки» по имени второго, наряду с Мансфельдом, предводителя заговора, единственного совершеннолетнего во всей этой компании. Чтобы привести в действие приговор, вынесенный Мансфельду, терпеливо ждали, когда ему исполнится восемнадцать, и тогда уже повесили.