Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.) - [26]

По всей стране гремела слава Чунь-юя.

И вот наступил бедственный год. Правитель страны Таньло пошел войной на область Нанькэ. Государь велел Чунь-юю оборонять вверенное ему владение. Чунь-юй отправил друга своего Чжоу Бяня во главе тридцатитысячного войска, чтобы задержать противника у города Яотай. Чжоу Бянь сражался храбро, но недооценил силы противника и был разбит. Войско его подверглось полному разгрому. Лишь одному ему удалось спастись. Глубокой ночью вернулся он к себе во дворец. А тем временем вражеские войска возвратились в свои пределы с большою добычей. Чунь-юй велел схватить Чжоу Бяня и принес государю повинную, но тот простил обоих. Чжоу Бянь прожил недолго. Не прошло и месяца, как на спине у него появился опасный гнойник, и он умер.

Дней девять спустя внезапно заболела и скончалась супруга Чунь-юя. Чунь-юй просил отпустить его, чтобы он мог отвезти тело жены на родину. Государь разрешил. По его приказу правителем Нанькэ был назначен Тянь Цзы-хуа.

Охваченный глубокой скорбью, Чунь-юй отправился в путь. Когда он покидал Нанькэ, дорогу заполнили толпы людей. Мужчины и женщины плакали, стенали, хватались за оглобли экипажа, стараясь задержать Чунь-юя.

Наконец он прибыл в Хуайань. Государь и его супруга в траурных одеждах, плача, ожидали в предместье столицы колесницу с телом дочери. Дали ей посмертное имя «Послушная Долгу» и с большой пышностью похоронили на холме Свернувшегося Клубком Дракона в десяти ли к востоку от столицы. А вскоре Юн-син, сын покойного Чжоу Бяня, привез в столицу тело своего отца.

Долгие годы охранял Чунь-юй мир на границах государства. За это время он установил добрые отношения с соседними странами. Не растерял и дружеских связей со знатными вельможами столицы. После того как Чунь-юй покинул Нанькэ и вернулся в Хуайань, он стал беспрерывно разъезжать по стране, завел много знакомств, приобрел сторонников. Влияние его росло. Государь начал побаиваться его и подозревать в измене.

В это самое время один из государственных сановников представил повелителю следующий доклад:

«Предзнаменования гласят, что великая опасность грозит нашему государству. Столица будет разрушена. Храм предков рухнет, возникнут раздоры с другими племенами; опасность близка!»

Подумав, что Чунь-юй самый могущественный и опасный в его стране человек, государь отнял у него личную охрану, запретил ему путешествовать по стране и приставил к его дому надежную стражу.

Чунь-юй много лет успешно служил правителем области и всегда был верен своему долгу. Он не мог скрыть глубокой обиды и огорчения.

Как-то государь сказал ему:

— Больше двадцати лет состояли мы с вами в родстве, но, к несчастью, моя дочь преждевременно умерла, не удалось ей дожить с вами до старости. Это весьма прискорбно…

Так как супруга государя пожелала оставить внуков у себя, государь добавил:

— Вы давно уже покинули свой дом; пора вам вернуться туда, чтобы проведать родных. Детей ваших оставьте здесь и не беспокойтесь о них. А через три года мы снова призовем вас.

— Но я ведь дома, у себя, о каком возвращении вы говорите?

Государь рассмеялся.

— Вы из мира смертных, и дом ваш не здесь.

И тут Чунь-юй будто очнулся от долгого сна, понял, где он находится, и со слезами стал просить дозволения вернуться в мир смертных. Государь приказал придворным проводить Чунь-юя; тот поклонился несколько раз и вышел. Снова увидел он перед собой двух чиновников в фиолетовых одеждах. Это они некогда привезли его в эту страну. Теперь они проводили его за ворота дворца. Там его поджидал экипаж, обветшавший от времени, — в нем он когда-то прибыл сюда. За воротами не было ни слуг, ни стражников. Это показалось ему весьма необычным.

Чунь-юй сел в экипаж и, проехав несколько ли, оказался за воротами столицы. Горы, реки, ручьи и поля — все так живо напомнило ему те далекие времена, когда он впервые ехал в Хуайань. Но двое чиновников, сидевших с ним в экипаже, держались с подчеркнутым пренебрежением. Огорченный этим, Чунь-юй спросил:

— Когда мы приедем в Гуанлин?

Но те что-то напевали, будто не слышали. Только когда он повторил свой вопрос, они наконец бросили в ответ:

— Скоро!

Внезапно экипаж въехал в узкое ущелье. Теснина кончилась, и показались родные места. Все было прежним, ничто не изменилось. Чунь-юю стало невыразимо жаль себя, и он невольно залился слезами.

Спутники помогли ему выйти из экипажа и провели его в ворота. Чунь-юй поднялся на веранду и вдруг увидел самого себя спящим на ложе.

Удивленный и испуганный, Чунь-юй замер на месте. Но чиновники несколько раз громко окликнули его, и он очнулся. Видит, мальчик-слуга метет двор, двое приятелей моют ноги рядом с его ложем. Вечернее солнце еще не успело скрыться позади западной стены, пустые кубки стоят на восточном окне. За один короткий миг прожил он во сне целую жизнь!

Взволнованный Чунь-юй тяжело вздохнул, позвал своих приятелей и все рассказал им. В большом удивлении они вышли вместе с Чунь-юем из дома, чтобы поглядеть на старый ясень. Указав на огромное дупло, Чунь-юй воскликнул:

— Вот куда я попал во сне!

Решив, что это лисьи чары или наваждение, насланное духом дерева, гости велели слуге принести топор, срубили с дерева наросты, рассекли ствол у подножья и заглянули в дупло. Внутри оказался ход, в который свободно могло бы пройти широкое ложе. Там было очень светло, виднелись кучки земли, похожие на городские укрепления и дворцы. В них копошилось множество муравьев. Была там маленькая красная башня, а в башне этой жили два больших муравья, каждый примерно длиной в три цуня, с красными головками и белыми пятнышками на теле: как видно, государь с супругой. Им прислуживало несколько десятков крупных муравьев, а остальные и приблизиться не смели. Это была столица княжества Хуайань.