«Гудлайф», или Идеальное похищение - [52]

Вот это она и делала. Взад и вперед, взад и вперед, ветер — мощный, свежий, щекочущий нервы, грохот такой громкий, что не дает ни о чем думать, а еще — всасывающий ее поток воздуха. И с каждым новым грузовиком она поддразнивала себя: «Как на этот раз, не потянет ли ее вперед так сильно, что поток воздуха оторвет ее теннисные туфли от дорожного покрытия, перенесет ее ноги через телефонные кабели и швырнет ее саму на дорогу, посреди стремительно мчащихся грузовиков?»

Они чуть ли не силком заманили Тео в кабинет. Мать застилала постель Тиффани. В воздухе стоял какой-то странный запах, вроде бы — жженого уксуса.

— Закрой дверь, — сказала ему Тиффани. — Мы не хотим, чтобы дедуля услышал.

— У меня не так уж много времени, — сказал Тео. — Я оставил твою маму в пассаже и должен поехать ее забрать. — После того как он заберет Коллин из мини-складов, они наконец сделают этот телефонный звонок. — Итак, что могу сегодня я сделать вас обоих для? — И он хлопнул в ладоши.

— Во-первых, мы отмечаем день рождения дедули, не забудь! Примерно в пять часов. Завтра. Только мы. Это будет сюрприз.

«Господи помилуй!» — подумал было Тео, но потом рассчитал, что так получится даже лучше — на короткое время они смогут расслабиться, прежде чем поедут за выкупом.

— Идет! — сказал он. — Все святое семейство будет в сборе.

Не слишком умно было оставлять Коллин одну в боксе, но не мог же он на глазах у менеджера мини-складов час за часом держать машину перед дверью. Он крепко привязал Брауна к торцу ящика.

— А еще я хочу сказать, завтра вечером я отпросилась с работы, потому что мы с Эрикой на вечеринку идем, я с мамой еще на прошлой неделе об этом договорилась.

— No problemo, — ответил Тео. — А теперь я и в самом деле должен идти…

— Прошу тебя… — произнесла Дот, когда он уже взялся за ручку двери.

Тео оперся ладонью о полку отцовского шкафа с оружием. Что ему делать со всеми этими ружьями? С этим ржавым барахлом, которое отец подбирал на блошиных рынках. Когда он перевезет родителей в кондоминиум, он пригласит столяра-краснодеревщика и сделает встроенный шкаф, а потом купит отцу парочку по-настоящему ценных экземпляров, чтобы положить начало новой коллекции.

— Мне кажется, эмфизема у твоего отца становится все хуже и хуже, — сказала Дот.

Ох, только не этот разговор, не сейчас!

— Он, конечно, не хочет в этом признаваться. — Дот поправляла кружевную салфеточку на мягком кресле Малкольма, укладывая ее в самый центр подголовника. — Я боюсь, с ним может случиться несчастье.

Тео намеревался сделать свой телефонный звонок в четыре часа. К этому времени они уже прослушают пленку, а движение на шоссе будет уже не таким напряженным, так что риск долго простоять в пробке невелик. В Ньюарке, на улице, где торгуют наркотиками, Тео купил клонфон. Какой-нибудь подонок со сканером выбирает серийный номер и номер телефона проходящего мимо владельца сотовой трубки, потом программирует клонфон с перехваченными кодами, и — voila! — вы можете звонить по краденому счету. Единственный способ их поймать, это если копы триангулируют сигнал в то самое время, как Тео будет звонить по этому телефону. Но пока машина движется, а звонок длится недолго, такой возможности копам не представится.

— А я вот что думаю, — сказала Тиффани, — дедуле надо переехать сюда, в эту комнату, на пару месяцев, пока он не почувствует себя получше.

— Это из-за лестницы ему так трудно, — добавила Дот.

— А я буду жить с бабулей, — сказала Тиффани.

Взгляд Тео метнулся к часам.

— Что ж, похоже, план вовсе не плох. — Времени было уже почти час дня.

— Секундочку, пап. — Тиффани накручивала на палец длинную прядь волос. — Мы хотим, чтобы ты сам предложил ему это.

Мать Тео разглаживала салфеточку, расправляла ее волнистые края.

— Он подумает, что мы просто парочка женщин, решивших над ним покомандовать. А тебя он послушает, Тео. Твой отец тебя уважает.

«Мистер Браун… Доброе утро». В сокрушительном зное Стона все проигрывал и проигрывал в голове этот голос. Он проигрывал его снова и снова, чтобы вспомнить, кто он сам такой: мистер Стона Браун, муж Нанни, отец Виктора и Джейн; Карнеги-лейн, 34; президент международного отдела компании «Петрохим». «Мистер Браун… Доброе утро». В голосе — оттенок упрека. Он поправляет Стону: «Да нет. Вы пока живы».

Эта женщина была здесь раньше днем, еще до наступления самой страшной жары. Возможно, она правильно оказала ему первую помощь, хорошо обработала рану, чтобы избежать инфекции. Но как быть с поврежденными нервами, поврежденными мышцами? Господи, он же потеряет половину своей эффективности на работе, если рука будет искалечена. Всю свою эффективность, если руку отнимут. Что о нем подумают эти чертовы саудовские арабы?

«Мистер Браун… Доброе утро». В первый раз он услышал этот голос много лет назад. Он тогда же, попозже днем, подумал об упрекающем тоне. Где же он об этом подумал? У себя в кабинете? Он видел тогда в окно бронзовую статую Ремингтона? Карту Ближнего и Среднего Востока на стене?

Он мысленно объехал всю территорию «Петрохима», и ум его сразу же стал проясняться. Газоны — свежие, зеленые лужайки, поросшие травой, какую специально выращивают для игры в гольф. Зеленые изгороди безупречно подстрижены. Обочины черных, как нефть, дорог обрамлены цветочными клумбами, а посередине полотна идет яркая желтая разделительная полоса. Это успокаивало. Множество раз Стона думал: привезите сюда конгресс в полном составе, а потом задайте конгрессменам вопрос о приватизации общественных предприятий. Разве есть хоть один общественный парк, содержащийся в таком же прекрасном состоянии, как этот? Посмотрите на состояние наших дорог. Парквэй Садового штата