Гудбай, Россия - [85]
За кулисами
• В стране началась «перестройка» с красивым призывом к «гласности». Температура в обществе накалялась, приближаясь к точке кипения. В научно-исследовательских институтах забурлило, особенно в ВНЦПЗ и ИМГ АМН СССР. Научные сотрудники остро критиковали руководство на собраниях и в печати, требуя демократии и свободы слова. Складывались противоборствующие группы вокруг директоров и иных научных лидеров. Мои близкие друзья не были сторонниками одиозного директора ИМГ Н. П. Бочкова и были против его «компашки». Не будучи работником ИМГ, я полностью разделял их отношение к «компашке».
• Атмосфера в ВНЦПЗ была не просто конфликтной, но даже враждебной. Шла борьба вокруг создания новой структуры центра во главе с М. Е. Вартаняном. Его успех не был гарантирован. Желая не потерять все на свете, Вартанян пытался сохранить за собой лабораторию генетики, которой много лет фактически руководил В. М. Гиндилис, будучи формально старшим научным сотрудником. Вартанян препятствовал Гиндилису получить ставку заведующего. Эти и другие подробности конфликта мне стали известны только много лет спустя. В предыдущие годы «лаборатория Гиндилиса», так ее все называли, была полна людей и занимала почти весь этаж здания, где работа кипела 24 часа в сутки. Десятки ученых страны прошли здесь стажировку по генетике мультифакториальных заболеваний. Многим из них помогли здесь сделать расчеты по собранным родословным. Сейчас же комнаты опустели, и одинокий Гиндилис сидел в кабинете, обложенный стопами статей. Он выглядел мрачным, даже депрессивным и еще более похудел. Виктор был рад выступить на моей апробации рецензентом, а его предложения и критика, как всегда, были полезными. Мне, в свою очередь, хотелось морально поддержать его, и я не делал из этого секрета. Проходя по коридору лаборатории и видя нас вместе через открытую дверь, М. Е. Вартанян бросал неодобрительные взгляды, очевидно подозревая какой-то недобрый «сговор» за его спиной. Если так, то он ошибался: мы о нем не говорили и Виктор не посвящал меня в свои проблемы. Однако мое появление здесь и активность, безусловно, мешали политике «социальной изоляции» Гиндилиса. Еще большим вызовом стало мое предложение ввести В. М. Гиндилиса в состав спецсовета с решающим голосом. Правда, с Вартаняном я это не обсуждал, считая участие ведущего специалиста страны по психиатрической генетике В. М. Гиндилиса в моей защите само собой разумеющимся делом. Как выяснилось, я заблуждался. Именно M. E. Вартанян позиционировал себя в качестве ведущего специалиста по психиатрической генетике страны. Он, конечно, был осведомлен об основных проблемах психиатрической генетики, но только на уровне «генерала от науки». Фактический научный вклад Вартаняна в эту область исследований обнаружить не представляется возможным.
• Много лет спустя В. М. Гиндилис рассказал мне о непростых событиях, происходивших в советской психиатрии и в их институте в тот период. Например, все приписываемые М. Е. Вартаняну научные публикации в действительности были результатом творчества конкретных научных работников, с которыми он жестоко расправился по мере своего административного продвижения. Так, принципиальным автором почти всех публикаций и организационно-методических инициатив, якобы принадлежащих Вартаняну в области медицинской генетики, в действительности являлся Гиндилис. Научно-литературный стиль Виктора Мироновича трудно спутать с кем-либо[128].
Почитайте публикации Вартаняна — Гиндилиса, и у вас не будет сомнений в том, кто их писал. Утверждение Вартаняна в звании члена-корреспондента АМН СССР по специальности «генетика психических заболеваний» было, по словам В. М. Гиндилиса, основано на представлении М. Е. Вартаняном как его собственных научных результатов и его же совместного творчества с учениками и сотрудниками, а также коллективных достижений группы клинической генетики во главе с д. м. н. И. В. Шахматовой-Павловой.
