Гуарани - [116]
Меж тем все вокруг было спокойно; небо было усеяно звездами; поднявшийся ветер притих в гуще листвы; мягкие шорохи леса пели свой извечный гимн ночи.
Сесилия уснула в своей колыбели, шепча слова молитвы.
Было за полночь. Берега Параибы тонули во мраке.
Вдруг донесшийся как бы из-под земли глухой раскат грома огласил воздух и нарушил ночное безмолвие.
Пери вздрогнул; подняв голову, он оглядел широкую ленту реки, которая, извиваясь, как гигантская змея с серебристою чешуей, исчезала в чернеющей вдали чаще леса.
Зеркальная гладь воды отражала звезды, которые уже бледнели: начинало светать. Все было тихо и безмятежно.
Индеец перегнулся через борт и стал прислушиваться; по поверхности реки несся какой-то рокот, похожий на отдаленный рев водопада.
Сесилия спала спокойно; ее легкое дыхание напоминало трепет тростинок.
Пери бросил полный отчаяния взгляд на берега, которые поднимались поодаль над спокойным течением реки. Он порвал привязь и изо всех сил погнал лодку к берегу.
У самой воды высилась могучая пальма; ее ствол был увенчан огромным зеленым куполом изящных, раскинутых веером, листьев.
Лианы, цеплявшиеся за ветви соседних деревьев, спускались до самой земли, сплетаясь в гирлянды и целые полотнища.
Причалив к берегу, Пери выскочил па землю, схватил на руки еще сонную Сесилию и унес ее подальше от воды, в чащу раскинувшегося перед ним необъятного девственного леса.
В эту минуту река вздыбилась вдруг, словно скорчившаяся в судорогах великанша, и с глухим, глубоким стоном рухнула снова на свое ложе.
Вдали поток ее собрался в складки, на водах заиграла рябь; гладкая полированная поверхность покрылась густою пеной, словно от набежавшего на берег морского прибоя.
Вскоре вся река подернулась тонкой сеткой, которая становилась все шире и шуршала, как шелк.
Вслед за тем глубины леса огласились страшным грохотом, разнесшимся далеко окрест; можно было подумать, что это раскаты грома в горных теснинах.
Поздно!
Бежать уже некуда — водный поток взревел, вздулся и, свирепый, неодолимый, словно некое страшное чудовище, ринулся на лесные пространства, пожирая все на своем пути.
Пери мгновенно принял решение. Медлить было нельзя. Схватив Сесилию, он повис на одной из лиан и, вскарабкавшись на вершину пальмы, укрылся в листве.
Внезапно разбуженная девушка в испуге спросила, что случилось.
— Вода! — ответил Пери, указывая на горизонт.
И верно. Белая светящаяся гора показалась вдруг над огромной аркадой леса и обрушилась на реку с неистовым гулом, подобным рокоту океана, когда прибои разбивается о прибрежные скалы.
Поток этот пронесся сквозь лес стремительнее эму или тапира; огромный хребет его извивался. Водная лавина кидалась на вековые стволы, и те дрожали, словно их потрясала рука Геракла.
К небу взметнулась другая гора, и еще одна, и еще… Сплетаясь в вихре водоворота, они бились врукопашную, и под тяжестью этих водных титанов гибло все, что встречалось на их пути.
Казалось, что один из тех удавов жибойя, что живут на дне, взмахивает своим исполинским хвостом, обвивая им тысячи раз расстилающийся по берегу реки тропический лес.
Поднявшись, словно некий новый Бриарей71, из лесных глубин, Параиба простирала сотни гигантских рук, прижимала к груди и душила в своих страшных объятиях весь этот первобытный лес, явившийся на свет вместе с самою планетой.
Деревья падали; вырванные с корнем из земли или сломанные, простертые и побежденные, они ложились на спину великанши-реки, которая уносила свою огромную ношу вперед и вперед — в океан.
Грохот этих низвергавшихся с высоты водных громад, рев потока, громыханье валов, катящихся друг на друга и рассыпавшихся тучами мельчайших брызг, звучал зловещим аккомпанементом к великой трагедии, которая разыгрывалась на этой необозримой сцене.
Все погрузилось во тьму; глаз едва мог различить серебряные отблески пены от сплошной черной стены, которая окружала этот огромный простор, где одна из стихий безраздельно царила над всем.
Прильнув к плечу своего друга, Сесилия в ужасе взирала на страшное зрелище. Пери ощущал ее дрожь. Но ни единой жалобы, ни единого крика не сорвалось с ее губ.
Перед лицом таких великих потрясении, таких грандиозных явлений природы душа человеческая чувствует себя такой ничтожной, такой беззащитной, что совсем забывает о себе. На смену ужасу приходит благоговейный трепет, преклонение перед этим неслыханным величием, от которого человек цепенеет, впадает в немоту.
Сквозь густую тьму на горизонте стали пробиваться первые лучи солнца. Своим сиянием они торжественно озарили лесные просторы; потоки света низверглись на бескрайнюю водную ширь.
Вокруг не было ничего, кроме воды и неба.
Река вышла из берегов и разлилась до самого горизонта. Огромные водные лавины, которые буря за ночь обрушила на притоки Параибы, хлынули с гор и, слившись воедино, превратились в гигантский смерч, сокрушавший все на своем пути.
Буря все еще грохотала в окрестных горах, покрывшихся черною мглой. А небо над ними, синее и прозрачное, уже улыбалось, отражаясь в зеркале вод.
Наводнение нарастало. Уровень воды все поднимался и поднимался. Деревья поменьше исчезли под водой, а торчавшие на поверхности кроны огромных жакаранд походили на заросли кустарника.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.