Грязный свет. Браво Его Величества - [51]
— Сейчас закипит вода, и будем обрабатывать раны. Её надо раздеть. Я предполагаю, что повозиться придется не только со спиной. — Лиадэ снова бесшумно покинула комнату, даже не взглянув в сторону Гирата.
— Везучий мерзавец… — пробубнил Джог, вспарывая простыню и с треском отрывая лоскут ткани.
Аратим взглянул на смертельно бледное тело, глубоко вздохнул и решительно направился к кушетке. Присев на колени около Цесы, он осторожно просунул руку под живот ведьмы, на секунду замер и прошептал:
— Будет больно…
Нащупав узел от пояса, он начал аккуратно протягивать его наружу, чувствуя, как ткань цепляется за обивку кушетки, шуршит, натягивается, причиняет ведьме весьма ощутимую боль. Передвигая пояс на спине, Аратим другой рукой, наконец, выудил сплетение нитей, так что можно было их развязать. Им владело странное спокойствие, как будто он делал что-то отвратительное для обычного человека, но привычное для него, как лекарь, надрезающий тело больного, чтобы извлечь гниющий орган. Распутав узел, Аратим начал вытаскивать пояс из-под тела Цесы, очень медленно и предельно осторожно, потому как не знал точно, есть ли открытые раны на животе. Покончив с этим, он оглянулся на Джога, уже заканчивающего готовить перевязочные лоскуты, слегка задумался, переводя взгляд с блестящего лезвия на тело Цесы, после чего протянул руку и коротко бросил:
— Дай нож.
— Тима, не глупи… — начал было отрабатывать свой сарказм Джог, но осекся под решительным взглядом специального поверенного и без пререканий вложил рукоять в открытую ладонь.
Аратим надрезал кусок, соединяющий между собой рукава тонкой оборванной полоской на шее, просунул руку под ребра ведьмы, слегка приподнял практически невесомое тело и ловко стянул левый рукав. Несколько ран на спине тут же покрылись каплями крови.
Аратим раздосадовано выругался и проделал ту же самую процедуру с правой рукой.
Стянуть подол оказалось проще всего и, небрежно бросив на пол окровавленное платье, специальный поверенный смог с облегчением вздохнуть. Тень сожаления скользнула по его лицу, когда его взору открылось изуродованное тело в ожогах, ранах, проколах, тощее и грязное.
— Нда… жесть. — Констатировал Джог, стоя за спиной Аратима и исследуя результат двухнедельного пребывания во дворце Принцессы Арно.
— Главное, что жива. — Коротко бросил специальный поверенный и обернулся на звук открывающейся двери: Лиадэ заносила в комнату таз с кипяченой водой.
— Принесите, пожалуйста, с кухни два стула, таз холодной воды и кувшин. — Распорядилась девушка, проходя мимо своих гостей к кушетке. Джог и Аратим дружно пошагали в кухню и даже ни разу не съязвили, проникшись важностью момента.
Когда все было готово, Лиадэ заняла место рядом с телом Цесы, обмакнула полотенце в кипяченую воду и начала осторожно протирать липкую грязную изрезанную спину. На пол покапала окрасившаяся в красный цвет вода с частичками дорожной пыли и запекшейся крови. Казалось, что время остановилось: прежде чем пятое полотенце отправилось в стирку, прошла целая вечность. Аратим напряженно следил за действиями девушки, и каждый раз невольно вздрагивал, как будто это по его открытым ранам проводили шершавым мокрым полотенцем. Закончив со спиной, Лиадэ промыла руки и ноги Цесы, аккуратно промачивая ожоги чистой ледяной водой из кувшина. Хриплое дыхание ведьмы при этом периодически останавливалось, но новая боль заставляла её со стоном каждый раз делать очередной вдох. Лиадэ кинула очередное полотенце в красную груду тряпок, вытерла тыльной стороной ладони пот со лба и взглянула на Аратима.
— Мне нужно, чтобы Вы её перевернули на бок и удерживали в таком положении.
«Какой вежливый приказ, Нашему Величеству бы у неё поучиться», — пронеслось в голове Аратима, когда он обогнул кушетку и начал прикидывать, как бы так исполнить просьбу Лиадэ, чтобы не травмировать Цесу. Поняв сомнения специального поверенного, Лиадэ протянула ему смоченное в кипяченой воде полотенце, которое Аратим приложил к спине ведьмы, после чего осторожно приподнял её, ощутив под своей рукой каждое выпирающее ребро.
В первую же минуту глаза девушки расширились от страха и удивления, стоило ей только взглянуть на уже порядком затянувшееся клеймо. Быстро совладав с собой, Лиадэ начала промывать грудь и живот, спускаясь к ожогам на бедрах и икрах. На шрамах отчетливо были видны прилипшие ворсинки от черного платья, которые никак не хотели смываться, пахло паленой кожей и кровью. Аратим наблюдал за процессом со смесью беспокойства и закипающей злости. Каждую рану, которую пришлось разбередить, он считал своим личным оскорблением и жалел только о том, что смерть Принцессы Арно — дело не его рук. Тем временем Лиадэ почти закончила работу, добравшись до интимных мест. Её рука дрогнула, она на мгновение остановилась и как-то странно посмотрела на Аратима. Осторожно отодвинув одну ногу, она приложила белое полотенце к внутренней стороне бедра, после чего перевернула его, продемонстрировав красный кровяной след.
Аратим непонимающе следил за её действиями, полностью сосредоточившись на том, чтобы не причинить еще больше вреда и без того израненной спине.
Асфальтовая пустошь – это то, что мы видим вокруг себя каждый день. Что в суете становится преградой на пути к красоте и смыслу, к пониманию того, кто мы и зачем живём. Чтобы вернуть смысл, нужно решиться на путешествие. В нём вы встретитесь с героями из других времён, с существами мифическими и вполне реальными, дружелюбными и не очень. Посетите затерянную в лесу деревню, покрытый льдами город и даже замок, что стоит на границе измерений. Постараетесь остаться собой в мире, который сошёл с ума. А потом вернётесь домой, взяв с собой нечто важное. Ну что, вы готовы пересечь пустошь? Содержит нецензурную брань.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)