Грязные игры - [7]

Гриша отреагировал немедленно, вдавив в пол медаль акселератора. И тут же чуть не наткнулся на ехавший впереди желтый «бьюик».

«Каприс» был наглухо затерт в потоке машин. Между тем «кадиллак» с нехарактерной для своей солидной марки прытью подбирался все ближе.

Они двигались довольно быстро, но перестроить­ся в другой ряд, поближе к противоположному тро­туару, не было никакой возможности. «Кадиллак» был уже в двух машинах позади и явно не собирал­ся останавливаться на достигнутом. У Гриши по спине снова поползли полчища муравьев.

Ты им чего, деньги должен? — спросил он, просто чтобы разрядить обстановку. В сущности, это ему было до лампочки.

—Да... Вроде того, — неохотно ответил «новый русский».

Внезапно желтый «бьюик» подался вперед, и в потоке машин образовалось свободное место. Гри­ша успел отреагировать: резко крутанул руль и ока­зался в следующем ряду — рядом с тротуаром.

Однако и «кадиллак» не мешкал. Каким-то дья­вольским образом он оказался как раз за бампером «каприса». Гриша даже успел разглядеть лица пре­следователей — какие-то смурные, ничего не выра­жающие рожи, как у гангстеров из голливудских боевиков.

«Почему как? — вдруг подумал он. — Это, на­верное, и есть гангстеры. Ну ты, Резник, и влип!»

Улица постепенно расширилась, и машин стало гораздо меньше. Надо сказать, обстоятельство не в пользу Гриши и его странного клиента — мотор у «кадиллака» наверняка был помощнее.

А что, — осторожно поинтересовался Гри­ша, — в случае чего они и стрелять будут?

Пассажир усмехнулся:

Будут. И в тебя попасть, между прочим, тоже могут. Ненароком.

До сих пор Грише как-то не верилось, что все происходящее действительно опасно. Но от слов клиента потянуло таким могильным холодом, что Гриша разом прибавил скорость и оторвался от «ка­диллака» метров на тридцать.

Внезапно из глубины мотора послышался глу­хой рокот. Он был короток. Рокот все усиливался, а потом внезапно сменился мертвой тишиной. Ма­шина проехала по инерции еще метров двадцать и нетала. «Кадиллак» на всех парах пронесся мимо.

«Карбюратор», — обомлел Гриша.

Так оно и было. Машина нелепо застряла посре­ди улицы, и каждый водитель, которому приходи­лось ее объезжать, считал своим долгом сделать Грише характерный жест средним пальцем.

Кроме, конечно, пассажиров «кадиллака». Води­тель его бесцеремонно развернулся посреди улицы и поехал против движения. Гриша судорожно снова и снова поворачивал ключ зажигания. Бесполезно. Мо­тор молчал, как испорченный радиоприемник.

«Хана, — пронеслось в голове у Гриши, — сей- час-то они и меня заодно...»

Пассажир, «новый русский», однако, мешкать не стал и, моментально оценив обстановку, выпрыгнул из машины. Схватил свои вещички, которые пре­дусмотрительно держал на коленях, и побежал к тротуару. Взвизгнули тормоза машин, но он ловко обогнул их и, расталкивая удивленных прохожих, понесся по тротуару. Через секунду он скрылся в проеме между домами. Больше никогда в жизни Гриша его не видел.

Завизжали тормоза. В буквальном смысле рас­толкав машины, «кадиллак» выехал на тротуар. Из него вывалились четыре молодца в черных кос­тюмах («Ну точно гангстеры», — подумал Гриша) п, доставая из подмышечных кобур огромные ни­келированные пистолеты, бросились вдогонку. На Гришу никто и внимания не обратил.

Все заняло несколько секунд. Однако Гриша ус­пел пережить все фазы сильнейшего испуга. Его прошиб холодный пот, спина покрылась гусиной кожей, засосало под ложечкой. Потом душа ушла в пятки, а глаза вылезли на лоб. Скорее всего, и во­лосы встали дыбом. И только когда последний ган­гстер скрылся, Гриша взял себя в руки. Он еще раз крутанул ключ зажигания, и, к счастью, мотор ис­правно заурчал. Поблагодарив про себя Бога, Гри­ша сорвался с места, стараясь как можно дальше убраться от этого кошмарного «кадиллака», всех гангстеров и «новых русских», вместе взятых.

Конечно, не забыв убедиться, что его пятьсот дол­ларов лежат на месте.

часов 30 минут

Москва,

Генеральная прокуратура РФ

Не знаю как вы, а я не люблю, когда меня вызы­вает начальство. Даже если это происходит для то­го, чтобы объявить мне о прибавке к жалованью. Хотя... Насчет последнего ничего сказать не могу. Такого еще никогда не случалось.

Надо сказать, с Генеральными прокурорами, как и их заместителями (исключая, конечно, Меркуло­ва), я вообще общаюсь крайне редко. Все больше в коридоре, когда случайно встречаюсь с ними. При­чем наш диалог на редкость однообразен. «Здрав­ствуйте», — говорю я. Лоб Генерального прокуро­ра (или заместителя) морщится — он мучительно вспоминает, кто я такой. Потом он, так, по всей видимости, и не вспомнив, кивает и беззвучно ше­велит губами, изображая какое-то подобие привет­ствия. И идет дальше по своим делам. Вот и все.

Но сегодня утром Меркулов сказал, что Генераль­ный приказал поручить расследование дела об убий­стве Сереброва именно мне. Значит, как минимум, он знает о существовании в его ведомстве следовате­ля со странной фамилией Турецкий. Кстати, может, поэтому он меня и запомнил — из-за фамилии?

Ладно, хватит злобствовать. Ради справедливос­ти скажу, что нынешнему Генеральному я симпа­тизирую. По-моему, самый приличный прокурор за все прошлые годы. И уж конечно не чета тому, что теперь дожидается своей участи в Лефортове.