Грязные деньги - [98]

— Нет, не известно. Они об этом не знают. Они не могут это доказать.

— Но они могут найти человека, который сможет…

— Разве они поверят на слово отъявленному бандиту? — прервал его Джо, ответив вопросом на вопрос.

— Джо, им ничего не нужно доказывать. Я вот что тебе скажу: они найдут каких-нибудь брехунов и заставят их сказать все, что нужно.

— Что именно?

— Да все, что захотят. Все, что угодно!

— Но это же не какое-нибудь дело о марихуане, Джимми. Это дело об убийстве федерального судьи! В таких случаях обвинение предъявляется лишь тогда, когда имеются веские доказательства. Ты что же, думаешь, они освободят Харрелсона лишь для того, чтобы достать тебя?

— Конечно!

— Отпустить того, кто это сделал? Хотел бы я на это посмотреть.

— Хочешь пари, что они это сделают?

— Ладно, посмотрим.

— Джо, я готов поставить жизнь против того, что они действительно это сделают. Они выпустят Марли, если им удастся пришить мне дело о наемном…

— Не верю… Просто не могу поверить, что присяжные клюнут на это.

— Что за чушь ты несешь! У них будет собственный состав присяжных… Собственный! Им не нужно никого подкупать. Им нужно лишь подобрать правильных людей.

— Ну а что можем сделать мы? Что ты предлагаешь?

Джимми какое-то время наблюдал за молодой девушкой, которая подошла к автомату и нажала на кнопку. Со всех сторон доносились невнятное бормотание, смех, а норой отдельные слова и фразы: это другие заключенные разговаривали с приехавшими на свидание родственниками или адвокатами. Джимми придвинул стул поближе и прошептал:

— Надо прикончить Харрелсона! Прикончить — и дело с концом. Надо только сделать это чисто. В какой он сейчас тюрьме?

— В окружной Харриса, — сухо ответил Джо.

— Он в одиночке?

— Сидит один.

— В одиночке?

— Решая одну проблему, ты создаешь другую.

— Послушай, если это действительно так, тогда ответь мне на вопрос… Ответь мне на такой вопрос…

— Ты думаешь, старина, Джеймс — такой уж верняк? Почему ему можно доверять больше, чем Харрелсону?

— Потому что Джеймс — человек совершенно другой, — ответил Джимми. — Совершенно. Ты что, не веришь? На этого чертяку можно положиться!

— Веришь, не веришь. Мне не нравится, как ты судишь о людях. Тебе и Генри Уоллес нравился.

— Генри Уоллес мне никогда не нравился, — сказал Джимми, как бы оправдываясь.

— Ну конечно. Тебе и он нравился.

— Он мне никогда не нравился.

— Ты просто обожал его!

— Ты что, с ума сошел?

Джо понял, что спорить бесполезно. Они и раньше спорили о Джеймсе. Это началось практически сразу же после его перевода в Ливенуорт четыре месяца назад. Джо получил письмо от одного заключенного в Ла-Туне, где Джеймс просидел несколько недель до Ливенуорта. В письме черным по белому было написано, что Джеймс — стукач и что он уже договорился "заложить" Джимми Чагру. Учитывая репутацию Джерри Рея Джеймса, все это выглядело маловероятным, но чем больше Джо думал о двух пожизненных сроках Джимми, об обещанной награде за поимку убийцы Вуда и о других возможных поблажках, тем сильнее становилось его недоверие к нему.

Джимми рассказывал Джерри Рею Джеймсу и другим заключенным о своем плане побега из Ливенуортской тюрьмы, а также о намерении нанять кого-нибудь для расправы с Генри Уоллесом — стукачом, который больше всех повинен в том, что Джимми оказался за решеткой. Он слышал, что Уоллес живет теперь в Тексаркане. Однажды вечером, когда Чагра, Джеймс и еще несколько заключенных устроили "пикник" в зоне отдыха в своем блоке, Джеймс снова заговорил об "этом свидетеле из Тексарканы".

— Ты все еще хочешь сделать это? — спросил Он у Джимми.

— Да, хочу.

Джеймс — плотно сбитый, осанистый малый, двигавшийся и говоривший не спеша и с большим достоинством, — открыл банку с прохладительным напитком и положил кружок лука на булочку с сосиской. В лучшие годы у него была копна темных вьющихся волос, но теперь большая их часть куда-то подевалась, а то, что осталось, было белым как снег.

— Мы можем это устроить, — сказал он низким голосом. — Попробуй вот этот помидор. Дай мне соль.

— Хорошо, — сказал Джимми. — Посылай своего человека.

Джимми положил дольку помидора на булочку с сосиской и заметил, что было бы неплохо, если бы Уоллес бесследно куда-нибудь "исчез".

— Да, с трупами хлопот не оберешься, — согласился Джеймс. — Если их находят, то… Черт! Ну и спелый же попался! Да, до тех пор пока не найдено тело, они ни черта не сделают.

Джимми перевел разговор на пинокль[58]: в эту игру Джерри Рей Джеймс выиграл у него семь пачек сигарет. Но в покер и джин он уже выиграл гораздо больше. В этом смысле Джеймс во многом заменил Трейвиса Эрвина, и Джимми был ему за это безмерно благодарен. Джеймс был единственным в их блоке, кто мог безнаказанно посмеяться над Джимми.

Джеймс предложил Джимми еще помидор и сказал, что немного боится, как бы его "кореш", наемный убийца, не "заартачился, когда узнает, какое мокрое дело вам шьют. Он очень осторожен".

— Ну, артачиться — это скорей по части Уоллеса. Этот тип такой.

Затем старый бандит напомнил своему молодому другу (как он делал уже не раз за последние несколько педель), что орудие убийства — это единственная серьезнейшая улика в делах такого рода. Уж в чем-чем, а в этом Джерри Рей Джеймс разбирался хорошо. Он знал, как надо убивать, чтобы все сходило с рук. Для убийства требуется человек особого склада. И для "чистой работы" тоже нужен человек особого склада.