Грязные деньги - [33]

Ли сдержал обещание и познакомил ее с братьями. Сначала Вивиан встречалась с Джо. Это был вежливый парень с довольно привлекательной наружностью и хорошими манерами. Но он был слишком молод. Джимми же отличался удивительной несерьезностью и даже банальностью, но в каком-то смысле был почти точной копией Ли — старшего брата, который нравится ей больше всех. Ли любил потом повторять: "У Джимми — внешность, у меня — нутро". И это было действительно так. Ли был серьезен, красив и преисполнен гордости от ощущения собственной силы. Джимми же был настоящим баловнем судьбы с гладкими, черными как смоль волосами и сонными, как у Валентино[39], глазами. Уже встречаясь с Джимми, Вивиан сблизилась с Ли, став своеобразным дополнением к целому гарему женщин, которые, казалось, постоянно окружали братьев Чагра. В декабре 1967 года Вивиан и Джимми Чагра поженились. Отец с матерью особых восторгов по этому поводу не испытывали, но, как всегда, вмешался Ли. "Я хочу, чтобы ты осталась у нас в семье", — сказал он Вивиан.

Джимми в то время трудился в "Саад Шахинз импортед paг компани", но эта работа никогда не мешала его настоящему призванию — азартным играм. Некоторое время он проучился в колледже, пытаясь, так сказать, приобщиться к паукам, но получить законченное образование он стремился ничуть не больше, чем постоянную работу. "Все вечера он проводил либо в бильярдной, либо в кегельбане, — жаловалась Вивиан. — Я наблюдала за игрой и за ставками. Суммы приводили меня в ужас. У нас постоянно не было денег, но Джимми ничего не стоило ставить по пять тысяч долларов. Наблюдая за ним, я одновременно испытывала какое-то странное чувство. Джимми играл смело и рискованно. Если везло, он играл до конца". Через шесть месяцев после свадьбы Вивиан забеременела. Первые несколько дней Джимми, казалось, был на седьмом небе от счастья. Подобно всем арабским собратьям, он без удержу говорил, что скоро станет отцом, что у них будет прибавление семейства и что их род станет бессмертным. Но потом все восторги прошли, и Вивиан почти не видела мужа. "Я не могла куда-то ходить с ним по вечерам, а он не хотел оставаться дома, — рассказывала она. — Случалось, его по нескольку дней не было дома".

За два месяца до рождения дочери Кэти Джимми совсем было ушел из дому, но вскоре вернулся, и все опять наладилось. Абду и Джозефин Чагра заложили часть имущества на Сансет-Хайтс и купили Джимми собственную ковровую лавку в надежде на то, что тот наконец образумится и займется делом. Джимми нравились те преимущества, которые давало ему новое дело, равно как и семья. Но выполнять связанные с этим обязанности было выше его сил. "Для него не существовало таких понятий, как дисциплина или терпение, — вспоминала Вивиан. — Бывало, мать звонила из лавки и просила разбудить Джимми, который в это время безмятежно спал, проиграв где-то всю ночь. Я старалась как-то защищать его, хотела, чтоб он хоть изредка вел себя пристойно и чтобы с ним можно было хоть как-то жить". Когда Вивиан снова забеременела, Джимми опять ушел из дому. "Я просто не могу проходить через все это опять, — объяснил он ей. — Эта роль не для меня". Вивиан уехала к родителям на ферму, но за несколько недель до рождения ребенка туда неожиданно приехал Джимми и потребовал, чтобы жена вернулась с ним в Эль-Пасо. Хотя врач не советовал Вивиан рисковать, отправляясь в столь дальний путь, Джимми решительно настаивал, чтобы его ребенок родился в Эль-Пасо — городе, в котором вот уже целых полвека рождались все члены семьи Чагры. Мать Вивиан спросила: "Думаешь, что-нибудь получится?" Вивиан ответила, что теперь уже сама постарается, чтобы непременно получилось. "Дети носили все же фамилию Чагра, — рассказывала она, — и у меня были какие-то обязательства перед семьей. Я знала, что Ли хотел, чтобы все было именно так. Хорошо это пли плохо, но я была женой одного из братьев Чагра. А это что-то значило".

Ли чрезвычайно заботливо отнесся к Вивиан и её детям, и Джимми тоже, видимо, решил для разнообразия добросовестно выполнять обязанности отца и мужа. Когда родился ребенок, Джимми подарил Вивиан золотые часы за триста долларов. Это была первая в ее жизни дорогая вещь. Вивиан вскоре заметила, что кое-кто в семье Чагры не очень-то одобрительно отнесся к этому подарку, но она все равно носила часы. "Я считаю, что заслужила этот подарок", — говорила она. В ковровой лавке дела шли скверно. Хотя номинальным владельцем по-прежнему оставался Джимми, отец с матерью взяли под контроль все финансовые операции. Джимми продолжал увлекаться азартными играми и спускал на это всю свою долю дохода, а мать время от времени тайком совала деньги Вивиан. Когда было особенно трудно, на выручку, как всегда, приходил Ли. Незадолго до рождества в 1971 году Джимми сбежал в Калифорнию. В Эль-Пасо остались неуплаченные долги, которые теперь должен был погасить Ли, и лавка, которой теперь должны были заниматься родители. Ли был вне себя от ярости. Отец чувствовал себя плохо, а лавка находилась на грани банкротства. Тем не менее, когда по весне Джимми позвонил Вивиан из Калифорнии и попросил дать ему "еще один шанс", Ли велел ей ехать. Вивиан собрала кое-какую мебель и, прихватив детей, отправилась к Джимми в Калифорнию. Но она уже тогда знала, что их брак обречен. Вскоре она застала Джимми с другой женщиной, и это было последней каплей. "Я позвонила Ли и сказала, что беру грузовик и возвращаюсь домой, — вспоминала она. — Он умолял меня подождать хотя бы до приезда матери, которая собралась к нам на побережье. Мать прилетела с тремя сотнями долларов и отдала их Джимми. У меня в банке было тогда всего тридцать шесть долларов. Мать сказала: "Как только кончатся твои тридцать шесть долларов, прибежишь к нему как миленькая. У меня с Абду такое случалось не раз". Но Вивиан нарушила семейный закон: вернувшись в Эль-Пасо, она подала на развод.