Грязные деньги - [31]

Допрос Робинсона Чагра начал с его официального рапорта.

Вопрос: Ну, хорошо. В этом рапорте вы утверждаете, что примерно в 14.30 агент Уэзермен получил информацию о том, что после полудня Хоултин и другие попытаются переправить контрабандный груз марихуаны. После этого агент Уэзермен отправился обратно в Эль-Пасо на заправку. В рапорте так написано?

Ответ: Да, так.

Вопрос: В момент поступления этой информации вы были вместе с мистером Уэзерменом?

Ответ: Мне тогда нужно было находиться вместе с мистером Уэзерменом. Я не помню, чтобы поступала какая-то информация. Я в этом уверен.

Вопрос: Вы согласны с тем, что вы и мистер Уэзермен вылетели из международного аэропорта в Эль-Пасо именно потому, что вам позвонили из "Сектора"?

Ответ: Да.

Робинсон сказал, что с "Сектором" разговаривал не он, а Уэзермен, но согласился с Чагрой, что они вылетели в большой спешке и что такой спешки не было бы, если бы им не позвонили из "Сектора". Агент также признал, что черновые записи Уэзермена, на основании которых он составил официальный рапорт, загадочно исчезли. Еще немного — и он обвинил бы кого-нибудь в краже этих записей.

Билли Рэвкайнд задал Робинсону несколько вопросов по поводу утверждения обвинения, будто один из агентов случайно подслушал разговор заговорщиков в кафетерии отеля "Шератон". Правда ли, что до сегодняшнего дня ни Уэзермен, ни Робинсон не знали об этой любопытнейшей информации? Робинсон признался, что не знал.

Вопрос: Позвольте мне спросить: если бы обвинение знало о существовании агента, который мог заявить в суде, что сидел рядом с обвиняемыми и слышал разговор, из которого ему стало ясно, что тс собираются провести какую-то операцию, связанную с наркотиками, разве вы усомнились бы в том, что этот человек будет наверняка вызван в суд для дачи показании перед присяжными?

Ответ: Разумеется, этот человек был бы здесь.

Вопрос: Даже если бы его пришлось приводить силой?

Ответ: Да.

Трудно было доказать более убедительно, что без подслушивающих устройств никаких арестов произведено бы не было. Дело теперь было не за присяжными, а за судьей. Святая обязанность Вуда состояла в том, чтобы разъяснить присяжным, что по этому поводу говорит закон. Тот же вместо этого сказал: "Лично я не считаю, что упомянутые подслушивающие устройства имеют какое-то отношение к делу".

Вот так все и обернулось. Защите ничего другого не оставалось, как постараться свести свои потери к минимуму. В противном случае Вуд мог легко упрятать самих адвокатов в тюрьму на десять лет. Чагра хотел было обратиться к судье с просьбой о помиловании, но тот неожиданно вернулся к делу Аполло. Вуд произнес длинную тираду о наркотиках и насилии и о том, что всякий раз, когда он проявлял снисходительность к подсудимому, тот, отбыв наказание, вновь пригашался за контрабанду и его непременно убивали. "Так случилось, что это дело оказалось вторым крупным делом о марихуане, с которым мне пришлось столкнуться в своей жизни", — сказал Вуд. (Первым было дело о "мексиканском связном".) Создавалось впечатление, что Вуд вбил себе в голову, будто Марти и его друзья имеют какое-то отношение к контрабандистам, совершившим убийства в связи с делом Аполло. Чагра заявил решительный протест, сказав, что такой связи не существует, и попросил Вуда вызвать агента Робинсона или любого другого "нарка", которые могли бы подтвердить под присягой, что члены группы "Авиация Коламбуса" ни разу не были замешаны ни в одной истории, связанной с насилием. Нет также никаких оснований опасаться, что они скроются от правосудия. Чагра подчеркнул, что все его подзащитные в настоящее время находятся под надзором и проживают в штате Нью-Мексико. За десять месяцев, прошедших со дня их ареста, они не допустили никаких нарушений закона.

Вуд, казалось, просто не слышал всех этих доводов защитника. "У меня имеется довольно длинный список тех, кто находится в бегах. Я имею в виду лиц, скрывающихся от правосудия. Этот список — самый длинный в Америке", — сказал Вуд и приговорил всех пятерых подсудимых к максимальному сроку тюремного заключения.

Когда охрана уводила Марти в тюрьму, тот поймал на себе взгляд Робинсона. Агент покачал головой, словно желая сказать, что весьма сожалеет, но так все и должно было закончиться. Марти улыбнулся и сказал: "Я был неосторожен".

Операция "Ночное небо" во многом оказалась поучительной для контрабандистов. Теперь они уже не повторяли ошибок Марти. Агент Робинсон впоследствии вспоминал: "После этого они стали взлетать лишь с наступлением темноты. Они больше не приземлялись, а сбрасывали груз с воздуха. Во Флориде, например, на прошлой неделе кому-то на голову свалилось тридцать килограммов марихуаны". Робинсон слышал, что контрабандисты стали теперь экспериментировать с мешками из толстого нейлона и герметически закрытыми ящиками, обеспечивающими сохранность товара при сбрасывании с воздуха. Операция "Ночное небо" действительно послужила им хорошим уроком.

Чагра и его коллег и оказались правы в оценке решения судьи Вуда. Он действительно отошел от положений закона, касающихся установки подслушивающих устройств. После суда все контрабандисты оказались в тюрьме, но уже через несколько месяцев вышестоящий суд отменил приговоры, вынесенные двум из них: Марти Хоултину и Керли Филлипсу. Поскольку подслушивались лишь их телефоны, апелляционный суд постановил, что решение об отмене приговора не распространяется на остальных контрабандистов. Был назначен новый процесс, и Марти снова предстал перед судьей Вудом. На этот раз Чагра пошел еще на один обдуманный риск и отказался от рассмотрения дела своего подзащитного в суде присяжных. Он хотел, чтобы Вуд рассмотрел дело единолично, поскольку был уверен, что тот вновь совершит ошибку в вопросе о подслушивающих устройствах. Но обвинение избрало теперь новую тактику: оно не стало больше строить свою аргументацию на доказательствах, полученных с помощью подслушивающих устройств, а нашло способ заставить членов группы "Авиация Коламбуса" дать показания против Марти. Разумеется, судья Вуд не мог принудить их к даче таких показаний, но он мог, например, отказаться сократить им сроки. Кроме того, он мог и добавить к ним еще много лет, признав контрабандистов виновными в оскорблении суда. Таким образом, те оказались теперь в весьма щекотливом положении. Но Чагра спас их от неприятной необходимости выступать против своего же вожака, заявив в суде, что все их дальнейшие показания лишь подтвердят то, что было выявлено "нарками" еще на первом процессе. После этого судья признал Марти виновным и отправил его обратно в тюрьму. Чагра был уверен, что приговор снова будет отменен, но на этот раз он ошибся.