Грязная история - [43]

Были выработаны меры предосторожности в обращении с радиоаппаратурой. Во время тренировок на близком расстоянии рации работали без антенн, а переговоры велись только на гражданские темы. После тренировок рацию в командном грузовичке запирали в ящик на замок и приставляли охрану, которая от нее не отходила ни на шаг. Такой же порядок соблюдался и в отношении рации Кинка. Портативные рации, имевшие ограниченный радиус действия, охранялись не так строго, но здесь установили жесткое правило не болтать лишнего.

Тактическая подготовка по схеме Тропмена не отличалась сложностью. Первым следовал «Наконечник», за ним «Молот» (первая группа), а потом «Наковальня» (вторая группа). При сопротивлении «Наконечнику» следовало остановиться и вызвать на подкрепление «Молот» и «Наковальню». «Молот» предпринимал обход слева, «Наковальня» – справа. В случае незначительного, легко подавляемого сопротивления это считалось достаточным. Если же сопротивление оказывалось слишком упорным, «Наконечник» присоединялся либо к «Молоту», либо к «Наковальне», чтобы обойти неприятеля; в то же время надо было известить основную группу с целью подготовить ее к предстоящему столкновению. Затем «Наконечник» должен был двигаться дальше.

Мы пробыли в лагере неделю, когда Тропмен объявил, что нам предстоит осмотреть наше первое препятствие – угазийский пограничный пост с заграждением на дороге, идущей вдоль реки, к северу от Матендо. С нами в командном грузовичке отправились Барьер, Рейс, Гутар и Уилленс. Машину по приказанию Тропмена вел я. Мы впервые проехали по ухабистой колее, соединявшей лагерь с дорогой на Матендо, и тех, кто сидел в кузове, наверное, здорово растрясло. Сама же дорога была не так уж плоха, и мне удалось держать приличную скорость на протяжении шести километров.

Конечно, до самого пограничного поста мы не доехали. Грузовичок, набитый белыми в форме офицеров Махинди, появившийся для рекогносцировки на глазах у угазийских пограничников, вызвал бы, мягко говоря, некоторые толки. Вместо этого мы остановились на пересечении дороги на Матендо с прибрежной дорогой на территории Махинди. Там мы взобрались на холм.

На крутом склоне не было ни дорожки, ни тропинки. В основном нам приходилось карабкаться на четвереньках по папоротнику и хворосту между деревьями. К счастью, путь оказался не очень длинным. Приблизительно через десять минут карабканья склон немного выровнялся, и нам представилась возможность выпрямиться. Мои спутники добрались на вершину раньше меня и обозревали окрестности. Минуту-другую я не мог перевести дух, к тому же пот заливал мне пренеприятным образом глаза, так что все это мне было не очень интересно. Немного очухавшись, я повернулся и впервые увидел реку Ньоку.

На расстоянии она скорее выглядела как широкое зеленое озеро. Даже с нашего холма не было видно противоположного берега. Ближайший к нам берег, уходивший, насколько было видно, вправо, имел темно-зеленый бордюр, представлявший собой, как я узнал позже, болото. Влево бордюр постепенно сужался и терялся в пригородах Матендо. Волна, поднятая паромом, легла белой ленточкой на зеленой поверхности воды.

В поле нашего зрения попадал лишь небольшой отрезок прибрежной дороги, быстро терявшейся среди деревьев, но пограничные и таможенные посты были именно на этом участке. Пост Махинди с дорожными заграждениями находился в километре от нас, угазийский располагался метрах в трехстах ниже. Выглядели они практически близнецами, за исключением окраски шлагбаумов.

У Тропмена был с собой бинокль, который он пустил по кругу, чтобы каждый имел возможность вглядеться получше.

Угазийское дорожное заграждение представляло собой ряд набитых землей бочек из-под бензина, выкрашенных в белый цвет и расположенных так, что проезжающей машине пришлось бы снизить скорость и сделать два крутых поворота, чтобы проехать мимо. Посередине заграждения находился шлагбаум в белую и красную полоску, поднимавшийся вручную. Повороты делали невозможным сбить шлагбаум на скорости ни с той, ни с другой стороны. Если «Наконечник» предполагал очутиться на противоположной стороне целым и невредимым, нужно было сначала овладеть постом.

Он представлял из себя строение из шлакоблоков с крышей, покрытой магунгу. На углу торчал кронштейн с двумя изоляторами для телефонных проводов. В тени от стоящего рядом дерева сидел на корточках угазийский солдат в хаки. Винтовка его была прислонена к стволу дерева.

– Телефонная линия соединяет этот пост с двумя другими к северу отсюда, – сказал Тропмен. – Они нам помешать, конечно, не могут, но второй пост имеет связь с Амари. Так что важно перерезать линию до взятия поста.

– Для этого достаточно одной очереди из «Узи», – сказал Гутар. – Просто сбить изоляторы.

– Возможно, – ответил Тропмен. – Но я бы предпочел сделать это без стрельбы. Когда мы начнем стрелять, они тоже начнут стрелять. Хорошо бы обойтись без потерь с обеих сторон. Мы с майором Кинком выработали план, о котором хотели бы услышать ваше мнение.

Мы все обратились в слух. Я почувствовал себя лучше. Война без потерь меня вполне устраивала.