Грязная история - [19]

– Ранен?

– Ни царапины. – Теперь и я ухмылялся. – Не считая перелома лодыжки.

– Как тебя угораздило?

– Во время дальнего группового патрулирования в пустыне. Нас обнаружили молодчики из «люфтваффе» и попытались подстрелить. Я решил, что под джипом лучше, чем в джипе, пока будет вся эта потеха. Просто спрыгнул слишком быстро.

В такого рода разговоре преуменьшение служит правилом игры. Нужно сразу же дать понять собеседнику, что ты не собираешься заткнуть его за пояс своими историями.

Гутар хихикнул, как я и ожидал. На самом деле я подслушал, как эту историю рассказывал один пехотный капрал в каптерке в Гелиополисе в сорок первом году.

После этого говорил в основном Гутар. Все, что ему было нужно от меня, так это чтобы я время от времени вставлял словечко к месту, показывая, что я хорошо понимаю, какой он лихой малый. Это было нетрудно. Может, у меня и нет настоящего боевого опыта, зато я хорошо знаю солдат и их службу. Я сразу чую, когда рассказчик загибает. Гутар не загибал. По правде сказать, от некоторых деталей – что он делал, к примеру, с алжирскими пленными – меня бы стошнило, не пропусти я перед этим пару-тройку стаканчиков. Так или иначе, я смеялся. Смеялся потому, что боялся не смеяться. Я уже признался, что он навел на меня страх с первого же взгляда. Нечего притворяться, как будто это не так. Вот почему я сделал глупую ошибку.

Дело в том, что он поверил моему рассказу.

С таким субъектом, как Гутар, трудно совершить ошибку грубее.

Все испортила единственная непродуманная моя реплика.

Он распространялся о войне в Индокитае и о немцах, бывших эсэсовцах, которых он знал и которые ему нравились – они служили в Иностранном легионе в дни Дьенбьенфу.

– Хорошие солдаты, – говорил он, – настоящие профессионалы, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Тут он взглянул на меня искоса. – Ты сам-то ведь не был профессионалом?

– Нет, но я понимаю, что ты хочешь сказать.

Он повернул ко мне свою круглую физиономию.

– Понимаешь? Так что я хочу сказать?

Такого поворота я никак не ожидал. На мгновение я растерялся и не знал, что ответить. Тут мне вспомнилось еще одно из отцовских высказываний, которое всегда несколько ставило меня в тупик. Может, оно поставит в тупик и Гутара, подумал я.

– Самое главное – добиться своего, – сказал я, – а не умереть героем-болваном во время попытки.

Несколько мгновений он сидел, уставившись на меня, потом улыбнулся и кивнул.

– Да, – сказал он, – это один из видов профессионального подхода.

Он наклонился и вылил остатки джина в мой стакан.

Глава III

Спустя два дня мы доползли до Джибути.

С берега дул сильный бриз, и «Волвертем» пришлось подтягивать на канатах к молу, где он должен был ждать, пока не освободится ремонтный док.

На борт поднялись французские иммиграционные и таможенные чиновники, чтобы выполнить формальности. Нам выдали транзитные визы на время пребывания. Предполагалось, что мы будем питаться и жить на судне. Однако так долго продолжаться не могло. По оценкам, ремонт занял бы не менее недели, и на время работ придется отключить дренажную систему и другие механизмы. В таком случае мы должны перебраться на берег.

Команда ничего не имела против, так как ей продолжали бы выплачивать жалованье, а расходы по проживанию взяла бы на себя компания, владеющая судном. Но для нас с Гутаром дела обстояли не лучшим образом.

Мы провели трудные полчаса с капитаном Ван Бунненом.

Он взял с нас деньги, полагая, что за это доставит нас в Лоренсу-Маркиш и обеспечит наше проживание в пути. Но он сделал это незаконно. Бумаги, которые мы подписали, имели значение только для властей в Порт-Саиде, Суэце и других портах. Владельцы судна не подозревали о нашем существовании и, без сомнения, остались бы и дальше в подобном неведении. Таким образом, мы оказались персональными гостями капитана и по логике вещей должны были оставаться в таком качестве во время пребывания на берегу.

По крайней мере мы так утверждали. Капитан, однако, не был склонен рассматривать ситуацию с логической точки зрения. Он уверял, что задержка – дело рук божьих, за которое он не может нести ответственность. А раз не он отвечает за задержку, то не должен отвечать и за ее последствия.

На этот раз Гутар обкрутил его довольно ловко. Ясно, в нашем положении резкое обращение было немыслимо. Ван Буннен являлся законным капитаном судна, а мы формально входили в состав его экипажа. Если бы мы обратились к местным властям и рассказали правду, ему пришлось бы ответить на ряд неприятных вопросов. Но и нам тоже. Если бы ему взбрело в голову заявить, что мы пробрались на борт незаконно и он об этом ничего не знал, и он предложил бы направить запрос в Афины, нам скорее всего пришлось бы провести свои дни в Джибути за решеткой.

С другой стороны, неприятности с гражданскими властями были совсем не в его интересах. У владельцев судна и так хватало хлопот с «Волвертемом». Капитан, их усугубляющий, наверняка оказался бы в опале.

Тактично указав на это обстоятельство, Гутар предложил компромиссное решение. Мы будем оплачивать свое питание на берегу, если судно возьмет расходы на гостиницу. По предложению Гутара их можно было бы списать за счет взяток с целью ускорения ремонта.