Грязь на снегу - [15]

Понимаете, что я имею в виду? Серебряные и золотые часы с одной или несколькими крышками. Бывает, с боем.

Бывает, с движущимися фигурками…»

Слушая Кромера, Франк представляет себе диковинки старого Вильмоша, его самого и полутемную комнату, которая освещена только просеянными через ставни солнечными лучами; видит, как старик поочередно заводит часы, подносит к уху, слушает бой, пускает в ход крошечные фигурки-автоматы.

— Вытянуть из него можно сколько захотим, — вздыхает Кромер. — Понимаешь, при его положении… Он на них помешан. Слюни от одного их вида пускает. Где-то вычитал, что у египетского короля первая в мире коллекция часов, и ничего бы не пожалел, только бы его страна объявила войну Египту.

— Пятьдесят на пятьдесят? — холодно чеканит Франк.

— Ты знаешь, где раздобыть часы?

— Пятьдесят на пятьдесят?

— Разве я тебя хоть раз нагрел?

— Нет. Но мне понадобится машина.

— Это труднее. Я, конечно, могу попросить генерала, но не уверен, что это правильный ход.

— Нет, машина нужна частная. Часа на два — на три, не больше.

Подробностей Кромер не выпытывает. В сущности, он гораздо осторожней, чем хочет казаться. Коль скоро Франк берется достать часы, Кромер предпочитает не знать — откуда и как.

Тем не менее он заинтригован. И больше всего самим Франком, его манерой принимать решения, сохраняя полную невозмутимость.

— Почему бы тебе не угнать первую попавшуюся прямо с улицы?

Это, конечно, самое простое, да и риск невелик — ночь, расстояние каких-нибудь километров тридцать. Но Франк не хочет сознаться, что не умеет водить автомобиль.

— Найди мне тачку, надежного парня, и я почти уверен: часы наши.

— Что сегодня делал?

— Ходил в кино.

— С девочкой?

— Как всегда.

— Ковырнул?

Кромер распутник. Гоняется за девчонками, особенно из бедных — с ними легче, выбирает совсем молоденьких.

Обожает разговоры о них и, раздувая ноздри, выпячивая губы, употребляя самые сальные выражения, входит в интимнейшие подробности.

— Я ее знаю?

— Нет.

— Познакомишь?

— Возможно. Она девушка.

Кромер, ерзая на стуле, слюнявит кончик сигары.

— Она тебе нужна?

— Нет.

— Тогда уступи мне.

— Посмотрю.

— Молода?

— Шестнадцать. Живет с отцом. Не забудь про машину.

— Ответ завтра. Будь у Леонарда к пяти.

Это другой бар, в котором они проводят время, но он находится в Верхнем городе, и Леонард вынужден закрывать свою лавочку в десять вечера.

— Расскажи, что у вас с ней было в кино… Тимо! Еще бутылочку, старина… Ну, выкладывай!

— Все как обычно. Колено, подвязка, потом…

— Что она сказала?

— Ничего!

Спать Франк будет у себя. Скорее всего, Лотта оставила Минну ночевать. Она не любит с первых же дней отпускать девиц домой: иные не возвращаются.

Словом, он ее увидит, и не все ли, в общем, равно — Мицци или Минна? В темноте он не заметит разницы.

4

Засунув руки в карманы, подняв воротник пальто и выдыхая облачко морозного пара, он идет по самой освещенной улице города, хотя даже она местами тонет в темноте. Встреча через полчаса.

Сегодня четверг. Речь о часах Кроме? завел во вторник. В среду, в пять, когда Франк увиделся с ним у Леонарда, Кромер спросил:

— Уговор в силе?

Вот удивились бы люди постарше, увидев, с какой важностью беседуют эти юнцы, почти мальчишки! Но, ей-Богу, разговор они ведут о серьезных вещах! Франк смотрится в зеркало: светлые волосы, спокойное лицо, пальто отличного покроя.

— Машину достал?

— Могу познакомить с водителем хоть через пять минут. Ждет напротив.

Заведение разрядом пониже, пошумнее, но выпивка и здесь еще приличная. Из-за столика поднимается парень лет двадцати трех — двадцати четырех. Очень сухощав и, несмотря на то, что одет в кожанку, выглядит студентом.

— Это он, — бросает Кромер, указывая на Франка.

Потом представляет парня:

— Карл Адлер. Можешь положиться — ас!

Они пропускают по стаканчику: так положено.

— А где второй? — тихо осведомляется Франк.

— Ах да! Там что.., придется… — Кромер запинается.

Он не любит говорить напрямик: иные слова лучше лишний раз не произносить — многие из суеверия вообще вычеркивают их из своего лексикона. — Придется прибегнуть к силе?

— Вряд ли.

Кромер, знакомый со всем городом, обводит глазами тонущий в табачном дыму зал, останавливает их на ком-то и выскакивает с ним на улицу. Через минуту он возвращается в сопровождении парня с грубым, туповатым лицом — тот явно из простонародья. Имени его Франк не расслышал.

— В котором часу рассчитываешь закончить? Ему надо домой до десяти. У него больна мать, по ночам ей требуется помощь, а привратник после десяти не отпирает подъезд.

Франк чуть было не отказался от задуманного — не из-за второго парня, а из-за первого, Адлера, хотя тот не раскрыл рта за все время, что они вдвоем ждали Кромера: полной уверенности нет, но, сдается, он встречал Адлера в обществе скрипача со второго этажа. Где — не помнит.

Может быть, эта мысль пришла ему в голову по чистой ассоциации, но она его смущает.

— Когда встречаемся?

— Как можно скорее.

— Завтра? А время?

— Восемь вечера, здесь.

— Не здесь, — вмешивается Адлер. — Моя тачка будет ждать на соседней улице, напротив рыбной лавки. Сели и поехали.

Оставшись наедине с Кромером, Франк все-таки спросил: