Грязь на наших ботинках - [7]
Таннер плевать хотел на время: пусть себе утекает. Тот самый инстинкт, предвидевший события на три хода вперёд, вопил, что там, за дверью, спрятано что-то важное. Даже не просто важное, а ЖИЗНЕННО важное!
— Гляди-ка! — он показал на латунную пластинку над дверью.
Это была звёздная карта той самой области космоса, куда они направлялись, — по крайней мере, как та выглядела с Земли. Семь звёзд составляли фигуру, ставшую за долгие годы родной всем обитателям М-Бика.
— Где мы видели это раньше?
— Везде, — отозвалась Морена. — Настенные росписи в школе, на флаге М-Бика…
— Нет, вот именно такую латунную пластинку. Я уверен, я её уже где-то встречал…
Морена прищурилась на неё.
— На городской площади, — сказала она. — Точно такая же прибита к памятнику Строителям.
— Бинго! Скорее туда!
И они помчались обратно в город. В центре площади возвышалась статуя с высеченным на каменном постаменте пышным посвящением. Помимо посвящения там действительно красовалась латунная табличка с семью звёздами.
— Думаю, ты прав, — задумчиво сказала Морена. — Должна быть какая-то связь.
Таннер молча таращился на пластинку, стараясь мысленно влезть в шкуру Строителей. Думай, как они, думай… Издалека донёсся смех: на Завтраке Дружбы веселились. Казалось, там смеются над ним.
Морена была не так терпелива.
— Можешь пялиться на эту штуку, пока не окосеешь, но нашу проблему это не решит.
И тут она ахнула. Таннер удивлённо воззрился на неё: лицо знакомое, что-то не так с глазами, но в целом всё как обычно. Только чуточку бледнее.
— В чём дело?
— Посмотри на неё ещё раз, Таннер! Только скоси глаза к носу.
Он так и сделал. Звёзды наплыли на надпись и пришлись как раз на буквы:
МЫ ВОЗДАЕМ УВАЖЕНИЕ ВДОХНОВЕННЫМ ТВОРЦАМ И ОТВАЖНЫМ ДУШАМ, ОБЪЕДИНИВШИМ СВОИ СИЛЫ В СЛАВНЕЙШЕЙ ИЗ МИССИЙ: ДОСТАВИТЬ СВЕТОЧ ЖИЗНИ К ДАЛЬНИМ ЗВЁЗДАМ. НЕУСТРАШИМЫЕ И ДЕРЗНОВЕННЫЕ, ПРИВЕТ И СЛАВА ВАМ!
Звёзды составились в слово!
ДАРВИН.
Неужели так просто? Они стремглав кинулись обратно в грузовой отсек, и Таннер, задержав дыхание, набрал на клавиатуре: Д-А-Р-В-И-Н.
Сначала ничего не произошло. Потом где-то внутри заклацали крепления. Огромная дверь начала открываться… и в лицо им ударила волна такой вони, что у обоих подогнулись коленки.
— Боже мой! А это ещё что такое? — Морена зажала нос и отвернулась.
Смрад был так силён, что Таннеру пришлось собрать в кулак всю волю. Он сделал это и переступил через порог. Внутри ряд за рядом возвышались стальные контейнеры в сотню футов высотой. Они были набиты под завязку — более того, сталь вспухла, так их распирало изнутри. И все сочились какой-то смрадной дрянью. В них было не зерно — или что там в них загрузили шестьдесят семь лет назад. Достаточно было один раз увидеть то, что текло из баков, чтобы понять…
Склад наполняли нечистоты.
Миллионы смывов из нескольких сотен туалетов за шестьдесят семь лет полёта.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Морена, всё ещё прикрывая руками нос и рот. — Сточные воды всю дорогу перерабатывались, а то, что невозможно переработать, выбрасывалось в открытый космос.
— Очевидно, не в космос.
Вот вам и дефицит воды. Возможно, какая-то её часть и перерабатывалась, но всё остальное поступало прямиком в эти баки с отходами человеческой жизнедеятельности.
— О чём только думали эти Строители?! — простонала Морена.
Выносить вонь было больше невозможно — ни мгновения! Схватив Морену, Таннер вывалился обратно, на свежий воздух сельскохозяйственных угодий М-Бика. Кислород освежил мозг, и всё встало на свои места. Таннер понял. Мысли Строителей были просты, как и стоящая за ними истина. Если твоя цель — подарить звёздам жизнь, нет никакого смысла работать с высшими её формами. Начинают всегда с низших.
— В планы Строителей никогда не входило построить человеческую колонию, — сказал он Морене. — Наша единственная задача на М-Бике — шестьдесят семь лет плодить бактерии. Это не мы — драгоценный груз. А наше дерьмо!
Но не успели они хорошенько обдумать эти прискорбные новости, как воздух наполнился жуткими звуками. Завыли сирены круготрясения — и на сей раз Таннер тут был совершенно ни при чём.
В истории М-Бика было только одно настоящее круготрясение. В корабль врезался метеор и столкнул крутящийся барабан на несколько градусов с курса. В результате удара погибли все, кто оказался в неправильное время в неправильном месте, — в том числе и родители Морены. Пробоины в корпусе не случилось, механизмы во внешней оболочке судна сделали своё дело, балансиры переместились на положенные места и выровняли корабль на курсе. Контроль над вращением удалось восстановить.
Но сейчас всё было иначе. Компенсировать притяжение Примордия ни один конструктивный элемент уже не мог. Постоянное плавное вращение М-Бика превратилось в тряску, нараставшую с каждой минутой. А это означало одну простую вещь: стартовать надо немедленно. Корабль рухнет на планету куда скорей, чем хотелось бы.
Люди в панике выскакивали из-за столов Завтрака Дружбы и стремглав мчались прочь — домой за вещами, если жили достаточно близко, или прямиком к ангару транспортного челнока. Земля качалась под ногами, будто пол в комнате смеха; искусственная гравитация никак не могла решить, в каком направлении ей теперь работать.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Ник и Элли погибают в автомобильной катастрофе. После смерти они попадают в Страну затерянных душ — своего рода чистилище, находящееся между раем и адом. Ник доволен создавшимся положением, а Элли готова отдать буквально все, вплоть до собственного тела, лишь бы выбраться из странного места, в которое они попали.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В пятый том «Миров Гарри Гаррисона» включены три романа: «Чувство долга» (1962), «Чума из космоса» (1965) и «Фантастическая сага» (1967). … © 1993 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Судьба открытия» в его первоначальном варианте был издан Детгизом в 1951 году С тех пор автор коренным образом переработал книгу Настоящее издание является новым вариантом этого романа. Элемент вымышленного в книге тесно сплетен с реальными достижениями советской и мировой науки. Синтез углеводов из минерального сырья химическое преобразование клетчатки в сахарозу и крахмал — открытия, на самом деле пока никем не достигнутые; однако все это прямо вытекает из принципов науки, находится на грани вероятного.