Грядущее - [12]

— Просто проверяю. Пока ты взрослеешь, твои чувства могут измениться.

— Нет уж. — я втянула несколько фруктовых шариков из чая. — Я счастлива именно там, где я сейчас. И быть брошенной, в некотором роде круто. Как в каком-то старом готическом романе.

Это была ложь. Конечно, некоторые думали, что это «круто». Но не я. Мне не хотелось бы встретить мою биологическую мать, потому что я бы чувствовала себя «брошенной» или «нежеланной». Я была младенцем. Она не знала меня достаточно долго, чтобы отказаться конкретно от меня. Она отказалась от самой идеи иметь ребёнка, а мне посчастливилось — меня удочерили мои родители.

Бросив меня, она поступила необдуманно. Я однажды сказала это моим родителям, они только посмеялись. Странно было слышать подобное слово, знаю, особенно от восьми летней девочки. Тогда они меня долго уговаривали, рассказывая сказки, что моя мама хороший человек и бла-бла-бла.

Я имела в виду то, что ей следовало хотя бы записку оставить с описанием моего происхождения и медицинскую карту. Единственное, о чём мне действительно хочется узнать, так это о моей семье. Я из Навахо? Есть ли у меня бабушки и дедушки? Братья? Сёстры? И, что ещё важнее, была ли у меня история болезней? Думаю, это странно волноваться о подобном, но мне ненавистна мысль, что я выросла в городском медицинском исследовательском центре.

Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне эту историю, о том как я появилась на свет. Она говорила, что моя настоящая мама была пумой, которая родила поздним летом. Она была старой кошкой, и она знала, видела приметы, о том, что зима будет долгой и суровой и не все её детёныши выживут. Поэтому она молила бога на небесах, и он превратил самого маленького её детёныша в человеческое дитя и сказал ей отнести его в город. Она оставила меня у больницы, но перед тем как уйти, она прижала свою лапу к моему бедру, оставив отметку, в напоминание о себе.

Это, как бабушка говорила, объясняло не только появление моего родимого пятна, но ещё и мою любовь к животным и к лесу. Даже, когда я была ребёнком, я знала, что это всё выдумка. И всё же, именно такой я себя и ощущала, даже сейчас ощущаю — как будто я просто появилась, из ниоткуда, без происхождения, без истории.

Я всё ещё думала об этом, когда пришёл папа. Он не взбесился, как мама. Она всегда шутит, что он единственный ирландец без темперамента. Он был расстроен, и одновременно поражён, не поняв, как кто-то мог так наброситься на незнакомого человека. И он больше беспокоился обо мне и о том, как я всё это восприняла. И, так как я не хотела, чтобы он волновался, я снова повторила все свои уверения, что всё хорошо, настаивая, что меня не могли напугать бессвязные слова выжившей из ума старушки.

После этого мы тихо ушли, ни у кого из нас не было настроения ужинать вне дома. К тому времени, когда мы вернулись, солнце садилось прямо за домом, удачно оттеняя его на фоне заката. Я обожаю наш дом. Мама спроектировала его, получив разрешение от компании Сан-Клауда снести ту лачугу, что они построили для предыдущего смотрителя.

Подъезжая к дому, вы не смогли бы разглядеть его. Он полностью сливается с лесом, как если бы он стоял тут вечно. Это двухэтажный изменённый бревенчатый дом, с огромными окнами и стеклянной крышей, так что, когда заходишь в него, нет ощущения, что ты «внутри». И ещё в доме пахнет лесом, даже когда окна в плохую погоду закрыты.

Каждый этаж окружён террасой. И прямо сейчас на нижней террасе кто-то сидел — и этот кто-то Дэниэл, играющий в свою приставку, и Кенджи, растянувшаяся у него на коленях. За ним стояла сумка с вещами.

Когда мы подъехали он встал.

— Получил твоё сообщение. — Сказал он, когда я выбралась из машины. — Больно было?

— Не совсем, — сказала я. — Вероятно из-за того, что я не смогла сделать тату из-за того, что я ведьма.

— Я бы им сказал… — он прервался. — Ты сказала «ведьма»?

— Ха-ха.

— Ты серьёзно?

— Типа того. Я объясню всё позже.

— Привет, Дэниэль. — сказала мама.

— Привет. — он кивнул папе, потом показал на сумку. — Ничего если..?

Он не сказал «мой отец опять напился и мне нужно где-то переночевать» ему и не надо было этого говорить.

Мама сказала:

— Кончно ничего.

— У тебя же всё ещё есть наш ключ? — сказал папа.

Дэниэл пожал плечами.

— Есть, но на улице хорошо. — Даже если бы шёл проливной дождь, он ждал бы на террасе. Дэниэл ведёт себя забавно в подобных случаях. У него есть какие-то непоколебимые понятия о том, что хорошо, а что плохо, и даже если у него есть ключ, он не зашёл бы без нас.

Мы положили сумку Дэниэла в свободную комнату. Он остаётся у нас по крайней мере раз в месяц, иногда на несколько дней, поэтому было бы правильнее оставить какие-нибудь вещи здесь. Но Дэниэл отказался. Думаю, он надеется, что каждый раз, когда ему нужно остаться у нас, — последний. Его надежды никогда не оправдываются.

Мы вышли на улицу, чтобы я смогла проверить животных. С боковой стороны дома, на террасе растянулся Фитц, наслаждаясь последними лучами солнца.

— Папа тебя пожалел, не так ли? — сказал я. — Это здорово, но ты ничему не научишься, если мы просто продолжим сгонять тебя с деревьев.