Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет - [8]
В 463 году до н. э. Перикл Афинский отвоевал Черное море и, по всей вероятности, прибрежные города Колхиды. Греческие колонии в Южной Колхиде, например Пичвнари, вблизи от сегодняшнего Кобулети, во время персидской оккупации продолжали преуспевать. К 410 году до н. э. Ахеменидская империя раскололась в братоубийственной междоусобице; брат царя Артаксеркса завербовал греческих наемных солдат. Переворот не удался. Отступление греков-наемников описано в Анабасисе Ксенофонта. Основной заботой Ксенофонта было вернуться домой, но его путевые наблюдения являются первым свидетельством очевидца о нравах и быте древних грузин. Ксенофонт излагает, что колхи, макроны (вероятно, мингрелы) и кардухи освободились от персидского ярма; похоже, кардухи, самые восточные картвелы, тогда воевали с армянами, а эспери (саспери, или иберийцы) были подвластны армянину Тирибазу, вероятно, сатрапу 18-й персидской сатрапии. Ксенофонт считает таохои самым агрессивным картвельским племенем: многие не подчинялись сатрапу, запираясь в крепостях, защищаясь камнями от вражеских сил, прибегали к массовому самоубийству, прыгая с утеса, если поражение неминуемо. Граница между 18-й персидской сатрапией и «свободной» Иберией тогда проходила через территорию таохои.
Когда люди Ксенофонта спустились в устье Чороха, они наконец могли объясниться с туземцами: в прибережном городе Гимниасе греческий солдат, родившийся в Колхиде и привезенный рабом в Грецию, переводил на мингрельский местных марсов и макронов (цанои, грузинские заны). Ксенофонту казалось, что тибарены и халибы (имя этого народа происходит от их знаменитого сплава чугуна) — те же мингрелы. Единственным некартвельским народом, с которым Ксенофонт сталкивается по пути в Колхиду, были скифы, по всей вероятности, последние потомки кочевников, которые вторглись с севера тремя столетиями ранее. Когда Ксенофонт покидал Трабзон, отправляясь на запад, по пути в Герасун он наткнулся на сварливых моссиноеков. Несмотря на картвельский префикс мо- и сходство этого названия с североколхскими санигами, которые могли быть как сванами, так и мингрелами, несмотря на деревянные дома-башни, моссиноеки вряд ли были картвелами, так как их название явно происходит от мосин, индоевропейского, а может быть, и тракского слова, обозначающего «башню». Ксенофонт вспоминает их с ужасом: они пили терпкое вино, ели мясо дельфинов, открыто совокуплялись и поджигали башни, в которых запирали своих королей.
Когда через семьдесят лет после Ксенофонта греки вернулись в Восточную Анатолию, это гораздо более радикально сказалось на Грузии и на всем известном к тому времени мире.
2
Происхождение Картлийского царства
Летопись Иберии (Иберия — это сегодняшние Картли и Кахетия, то есть средняя полоса долины Куры и долины рек Арагви, Алазани и Иори, которые текут на юг от Главного Кавказского хребта) начинается с вторжения Александра Македонского в Анатолию и разорения им ахеменидской Персидской империи в 334–331 годах до н. э. Грузинские и римские источники утверждают, что Александр завоевал Иберию. Сначала от него отбивались дикие племена на севере от Куры, но в конце концов он их прогнал и посадил на трон в новой столице Мцхете то ли грузина, то ли македонского сатрапа Азона. На самом деле Александр вторгся в Персию через Междуречье и подошел к Кавказу только тогда, когда его войска преследовали иранские силы по Западному побережью Каспийского моря. Следы греческого влияния на Иберию несомненно видны в IV веке до н. э. на таких предметах, как красная черепица аттических размеров (33 см), помеченная греческими буквами[10]. Само слово крамити («черепица») заимствовано от греческого слова керамис. Благодаря уничтожению Ахеменидской империи греками иберийцы получили возможность сами решать собственную политическую судьбу. Если верить грузинскому Обращению Картли, царь «Ариан-Картли» (Южной Иберии, находившейся в персидском владении) переселился на северо-восток вместе с десятками аристократов и тысячами других подданных и стал владыкой «внутренних иберийцев», которые уже жили около Мцхеты. Археологические данные подтверждают слова летописца: около Куры строились новые укрепления, в могилах найдено значительное количество оружия. Вообще на археологию можно полагаться больше, чем на летописи, и археология подтверждает связь месхов (южных картвелов) с новой столицей Мцхетой. Считается, что Азон привез с собой божества Гаци и Га и воздвиг золотые и серебряные кумиры в Мцхете. Может быть, Азона выдумали летописцы, которые сочиняли историю через девятьсот лет (по армянским летописям, Александр Македонский назначил сатрапом иберийским не Азона, а реально существовавшего Митридата (337–302 до н. э.), отца Митридата I, царя Понтийского, и в то же время назначил Арана царем кавказских албанцев). Так или иначе, кто бы ни был вождем Картли, грузины из Кларджети и Тао завоевали Центральную Иберию. Летописцы осуждают Азона: он был тираном, которого ненавидели за тяжелые налоги и брезгливое отношение к местному населению. Азона поддерживали сто тысяч «римских» (вероятно, греческих) солдат, и, когда эти наемники предали сатрапа, его победил первый царь Картли, Парнаваз
«Три года, проведенные в поисках, расшифровке и осмыслении документов, убедили меня в том, что ничего в этих архивах не может ни дискредитировать, ни опошлить Чехова. Результат как раз обратный: сложность и глубина фигуры писателя становятся еще более очевидными, когда мы оказываемся способны объяснить его человеческие достоинства и недостатки» — такова позиция автора книги «Жизнь Антона Чехова» (1997) профессора Лондонского университета Дональда Рейфилда. Эта многостраничная биография рисует непривычного для нашего читателя Чехова.
Известный британский историк и литературовед, автор бестселлеров «Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет» и «Жизнь Антона Чехова», предлагает детальный анализ исторической эпохи и личностей, ответственных за преступления, в которых исчезли миллионы людей, «не чуявших под собой страны». Руководители печально знаменитой Лубянки – Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов, Берия – послушные орудия в руках великого кукловода – «человека с усами», координатора и вдохновителя невероятных по размаху репрессий против собственного народа.
В книге рассказывается о важнейших событиях древней и современной истории Венгрии: социально-экономических, политических, культурных. Монография рассчитана на широкий круг читателей.
Красной Армии пришлось форсировать Днепр на огромном фронте, протяжением в 700 километров, и именно там, где он наиболее широк и многоводен, т. е. на среднем и нижнем его течении. Огромную трудность представляло то, что возвышенный западный берег, находившийся в руках противника и заранее подготовленный им к обороне, господствует над восточным берегом. Перед Красной Армией на противоположном берегу могучей реки стоял сильный, оснащённый всеми средствами современной военной техники противник, оборонявшийся с предельным упорством и ожесточением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Севастопольское восстание — вооружённое выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта и Морского завода, произошедшее во время первой русской революции с 11 (24) ноября по 15 (28) ноября 1905 года.
Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития.