Грузинские романтики - [12]

Собой наполнил сад,

О, дай мне миг отрад,

Другим предпочитая;

По правде рассуди,

Услышь мой стон, приди

И муки услади,

В уста меня лобзая.

РОЖДЕНИЕ СЫНА © Перевод В. Звягинцева

Музы, покиньте вашу обитель,

Музы, спешите, музы, летите.

Струны настроя, строфы сплетите,

Лютни, игрою, песней звените.

Солнце-ребенка, юного львенка

Оберегите и одарите!

             Солнце, войди к нам в дом!

Детству к лицу он, цвет этот нежный:

Розовый — щек, чела — белоснежный.

Маленький ротик — словно подснежник.

Всё же заметен облик мятежный!

Да, это львенок, голос так звонок.

Солнце луну родит неизбежно.

             Солнце, войди к нам в дом!

Мать возлежит, опущены шторы.

Сын ясноликий — свет ее взора,

Смотрят с любовью очи-озера,

А от ресничных теней узоры,

И над ручонкой, хрупкой, тонкой,

Нам ветерков слышны разговоры:

             Солнце, войди к нам в дом!

Счастлив и горд отец хлебосольный,

Всех веселит беседой застольной,

Славы отцовской ему довольно:

Сын ему дан судьбой своевольной,—

Благо земное, сердце родное

Будет отрадою в жизни дольной…

             Солнце, войди к нам в дом!

Я в честь Георгия, солнца-сына,

Песню спою в его именины.

Пусть он не знает вовек кручины,

Жатву Давида сберет с долины.

Дружбу с любовью, годы здоровья

Дай ему, боже! Солнце, свети нам.

             Солнце, войди к нам в дом!

«К уродам приязнь и доверье ужели возможны?..» © Перевод В. Римский-Корсаков

К уродам приязнь и доверье ужели возможны?

Я выплачу горе, что вынес от дружбы их ложной.

Ребенком еще, расцветая под кровлей чужою,

Обид не сносил я и, юный, гордился собою,

Луне в полнолунье подобный, сверкал красотою,

Тем жил я — и в жизни не ведал унынья мгновений.

Но миром превратным душа моя выжжена ныне.

Он льстивою речью проникнул мне в сердца твердыню,

В отчаянья плен заточил, где один, как в пустыне,

Я жалостно кличу, — не слышит никто моих пеней.

Кто людям, беспечный, доверится, горестно станет

Судьбу проклинать — и судьба ему мстить не устанет.

Поймет он в тот миг, когда жизнь его веру обманет,

Сколь много я мук перенес и терпел поражений.

«Я в долину спустился, чтоб сердце утешить в печали…» © Перевод М. Фроман

Я в долину спустился, чтоб сердце утешить в печали,

Встретил милую там. «Вот фиалка твоя», — мне сказали.

Я ей подал стихи — всё богатство они заключали,

Но — таков этот мир — я покинут был девой жестокой.

И опутало горе меня, и померкнул мой разум,—

Все богатства мои и сокровища сгинули разом,

И, отвергнутый раб, я безжалостно ею наказан;

Я в темнице глухой, где темней, чем в могиле глубокой.

Обезумев, воскликнул: «О, чем согрешил я — не знаю!»

Отравила она мое сердце тоскою без края,

Не жалея меня, и теперь я лишь смерть призываю,—

Умереть лучше мне, чем страдать так душой одинокой!

О струящийся в благоговенье © Перевод С. Спасский

О струящийся в благоговенье

Ветерок, опускайся сюда,

Солнце вызови для услажденья,

Чтоб разрушить кров снега и льда,

Чтобы вызвало солнце растенья,

Словно мать, чтоб фиалка, горда,

Встала первой под солнечной сенью.

И любовь принесла упоенье

И веселье влюбленным тогда.

И потом, когда фиалки толпою

Выйдут, головы склонит их рать.

Солнце благодаря золотое,

Породившее их, словно мать,

Скажет каждая: «Вот я живою,

Долговечною стала опять,

Я окрепну от солнца и зноя,

Люди будут мой запах вдыхать

Для веселия, для ободренья,

И любовь принесет упоенье

И веселье влюбленным тогда».

Видишь, всюду идет ликованье;

Торжествуя, явилась весна.

И любовь прилетает за данью,

Ароматами озарена.

Преклоняясь, любое созданье

Власть ее принимает сполна.

Тут излечит былое страданье,

Тут изранит внезапно она.

Иль красавицу даст во владенье,

И любовь принесет упоенье

И веселье влюбленным тогда.

Воробьи расчирикались.

Градом Соловьиная песнь упадет.

Нет числа столкновеньям, засадам,

Бой, царапанье, быстрый полет.

Похититель стремится к наградам,

Поцелуям кто ведает счет?

Побежденный скрывается рядом,

Порицанье ему, не почет.

Нет в веселье отдохновенья,

И любовь принесет упоенье

И веселье влюбленным тогда.

Темным садом, чадрою одета,

Бродит дева, заботам чужда.

Сердце юноши страстью согрето,

К ней навстречу он вышел сюда.

Солнце стрелами яркого света

Ранит, облак уходит гряда.

Дева молвила слово привета.

Жаждем мы. Где от жажды вода?

Видишь — куполом ветви. Под тенью

Нам любовь принесет упоенье,

И веселье мы вкусим тогда.

ПАХАРЬ © Перевод В. Звягинцева

Прощай, хорошая моя, добротная землица,

Тебя я не могу пахать, — придется разлучиться.

Взгляни: мой старый конь лежит и вдаль глядит уныло.

Лежит, уставши плуг тащить, — подняться нету силы.

Бывало, ухом не ведет: шагая терпеливо,

Он чуть не за день обойдет свою родную ниву.

А ныне ни одной гряды не вспашет, ни единой.

Хоть десять палок обломай о старенькую спину.

Где та счастливая пора, когда он, выгнув шею,

Как в битву, рвался на поля, в работе хорошея?

Мой бедный друг, тебе теперь и тоненькой веревки

Не разорвать, как привяжу: не хватит сил, сноровки.

Бывало, я не разбирал: мягка ль земля, кремниста,

Что взгорье мне, что чернозем, что низкий лог росистый.

Придет охота, и тебя я тотчас запрягаю

И с громкой песней целину любую поднимаю.

Земля на свете не равна: тверда, суха бывает,

Бывает, глина или топь округу подмывает.