Грузинские народные предания и легенды - [37]

Пошел пастух за лямками. Снял их со стены у себя дома. Не хочет ни с кем говорить, да жена погналась за ним:

— Куда идешь? Зачем несешь? Почему молчишь?

— До чего ты надоела мне, женщина! — не стерпел наконец пастух.

И тотчас же закрылась та гора. Как подошел он к ней, увидел, что закрылась гора. Так и остался Амирани прикованным. Говорят, если разорвет он цепи, пойдет по земле и всех женщин перебьет. Сердит он, говорят, на них. Да кто знает, на кого он сердит! Так и прикован цепями он под горой.

59. Аминари [281]

Однажды ночью едет Аминари на коне по дороге. Держит копье. Острие копья задело за что-то. Говорит он:

— Ни скал таких вокруг нет, ни леса... За что же цепляется острие моего копья?

Пробыл там до утра. Утром видит: то человеческий череп врос в землю. В темени дыра, и через нее свободно проезжает всадник. Аминари сказал:

— Боже благословенный, до чего я дожил! Ведь человеческий это череп. Какой же величины был тот человек, что верхом на коне через его череп я проезжаю! Боже, оживи его, покажи мне!

И встал этот человек величиной с гору.

— Боже, один только глаз ему дай, другого не давай!

Как встал тот огромный человек, спрашивает его Аминари:

— Если в бога веруешь, скажи мне, что могло убить тебя, такого огромного?

— Нас девять путников было. Застала нас ночь в одном месте. Укрылись мы в черепе человечьем — девять коней и девять человек. Уснули мы. А у пастуха рядом стадо овец паслось. Волк напал на стадо. Камнями ли, деревьями — стал он в того волка кидать. Схватил вдруг тот череп, в котором сидели мы, и в волка швырнул. Тогда и погибли мы.

— Что за хлеб вы ели, чем занимались, как жили?

— Все, что вокруг белое найдешь, — неси мне.

Пошел Аминари, набрал горного хрусталя. Взял тот человек хрусталь в руки и выжал из него молоко — одна зола осталась. Высыпал он золу, а молоко выпил.

— Так, — говорит, — и жили мы. А что теперь за оружие у вас?

Аминари принес меч, показал ему:

— Вот это у нас для боя, — говорит.

— У нашей матери был такой нож, сыр она им крошила.

— А вы чем же воевали?

Пошел он, притянул к себе дерево, вырвал, очистил его:

— Этим мы бились в бою. Ну-ка пройди, стань, а я метну в тебя этим деревом.

Прошел он. Очистил великан дерево и метнул в него.

— Где пролетело?

— Над головой.

— А второе?

— Под ногами.

— А третье?

— Бурку в землю вбило.

— А сам ты где?

— Убежал я.

— Мы убегать не умели. Мы нападать умели.

60. Арам-Хуту [282]

Арам-Хуту никого не боялся, спорил с богом. Вольным был человеком. Так как большого был он роста, ползучую виноградную лозу, колючий кустарник и папоротник ненавидел он. Знал он средство против папоротника. Пойдет, бывало, на море, сорвет что-то — и папоротник не цветет больше.

Идет однажды Арам-Хуту и встречает бога — да будет благословенно его имя! Арам-Хуту раскачивает громадный, величиной с три дома, камень. Говорит он богу:

— Можешь ли то же сделать? Засмеялся бог и ответил:

— Не могу!

Потом сказал ему бог:

— Обовью тебя ниткой, сможешь ли ее разорвать?

— А как же! — ответил Арам-Хуту.

Бог обвил его нитью, сотворил крестное знамение и превратил ее в цепь.

— Пошевелись, — сказал ему бог, но Арам-Хуту не смог разорвать цепи.

После этого отвел его бог в пещеру и приковал там вместе с его конем. Пищу и питье поставил он перед ним. К стопудовому колу он его приковал и сорокапудовый молот положил перед ним.

Целый год раскачивает Арам-Хуту тот кол. А когда кол почти выходит из земли, прилетает трясогузка и садится на него. Арам-Хуту — еще ей не хватало, мол, меня дразнить — замахивается на нее молотом, но птичка успевает взлететь, а кол от удара молота вновь уходит в преисподнюю и укрепляется в скале с прежней силой.

О великанах и карликах

61. Аджами [283]

Аджами[284] жили здесь до наших дедов. Жили в лесу. Как умирали, были у них каменные кельи большие, выложенные каменными плитами. Аджами носили вокруг головы железные ободья[285]], когда у них болели головы, у диких.

Вот крепость выстроена высоко над селом. Каждый камень весом в шестьдесят пудов будет. Это камни с берега реки. То они строили. Они больше дэвов были. Они все могли. Видывали мы их в детстве. Как глянем, вокруг голов у них железные ободья.

62. Огузы, люди и карлики [286]

Огузы[287] раньше были. Были огузы высокими, громадными людьми. Ростом в три-четыре человека таких, как сейчас. Их скотина, и верховая, и тягловая, под стать им была. А вот ума-то у них было немного, говорят. Столь глупыми и беспомощными были они, что кормушки для скотины наверху, на крыльце дома, ставили.

— Коли поставим кормушки наземь, лошади не достанут до них. Лошадь-то ведь высокая, ростом с крыльцо, — говорили они.

Однажды пахали огузы. А настала та пора, что появились на земле люди ростом поменьше, теперешние. Один такой человек крутился возле их пашни. Увидел он огузов и сказал:

— Что это за великаны такие? Запрягли дэвов в плуг и пашут!

Натянул он лук и пустил стрелу. Попала она огузу в бедро. Укусом пчелы то ему показалось. Достал он ту стрелу, разглядел ее и подивился:

— Боже, что я вижу, что это за диво такое? Откуда эта стрела, кто в меня стрелял?

Поглядел вокруг, видит: маленький человек бежит среди кустарников. Погнался за ним огуз, сделал два-три шага, нагнал его и поймал. Маленький человек взмолился: