Груз-500 (таежный детектив) - [66]
Л. Павлов.
«ГРУЗ-500»
Доставка останков Никиты Красавина из таежных дебрей почему-то затягивалась. Прокуратура взяла все объяснительные с руководителей артели и горного участка «Большая Северная», где парень работал бульдозеристом, опросили еще несколько человек с участка. Что они говорили, никто не знал, но все сходились в одном: Красавин был хорошим человеком. А что толкнуло его взять ружье, сказав при этом, что пошел стрелять рябчиков, никто объяснить не мог. Может, он сам себя застрелил. Уже был такой случай: электросварщик Сергей Каплин сказал, что пошел за грибами, а сам на суку повесился. Говорят, письмо из Молдавии от жены получил, в котором он заявила, что уходит к другому. Но Сергея хоть нашли и похоронили по-человечески. И жена с детьми на кладбище присутствовала. А про Никиту только разговоры ходят. Особенно, когда мужики, пробив дорогу на новый участок, назад вернулись. Оказывается, они скелет Красавина видели. И ружье до сих пор висит на ясеневом суку где-то далеко от участка, на Лесной косе. А что гнало Красавина к смерти — опять никто не скажет.
Вначале, когда мужики приехали с участка, где били зимник, руководство артели распорядилось вернуться и привезти останки. И даже запрос на имя прокурора отправили, и все пять человек подписи поставили. Но в связи с тем, что артель согласилась оплатить вертолет (но летной погоды долго не было), дело временно приостановили, бригаду, собранную для скорбного дела, расформировали. Горного мастера отправили на юг в лес, дорогу пробивать. Говорят, прямо на границе с Китаем, недалеко от озера Ханка.
Роман на трассовике дорогу на нижнем перевале чистит. Декабрь едва первую декаду перевалил, а снег по пояс, давно такого не было. Остался только Валентин со своим «130-ым». Он уже несколько дней на пилораме переделывает прицепные крюки балка. Видно, до весны его таскать будет. По возвращении с нового участка «Медвежий Кут» он рассказывал своему барнаульскому земляку слесарю Сергею Николаевичу Тимохину, что, когда они пробивали дорогу на участок, провалились в какие-то погреба, такие большие, что его «130-ый» полностью ушел под землю, только трубы торчали. Мужики долго гадали о том, что за лагерь в непролазной тайге. Кто мог построить землянки в такой глухомани, где ни дорог, ни даже человеческих следов лет пятьдесят не было? А погреба с земляными полатями человек на пятьдесят каждая — это сколько народу там держали! А убежать некуда, до китайской границы далеко, деревень наших там нет. Видимо, пленные японцы в тех местах жили.
Когда они с Валентином по новому участку ездили, он геологов ругал: нет проекта, хотя бы килограммов на десять золота для зацепки, а там и доразведку сделать можно. Василий Николаевич и по рации с геологами разговаривал, все без толку. Но у него старые счеты с этими учеными мужами, он на них обжегся, когда еще «Соболиную Падь» обустраивал. Дали проект, а там «липа» наполовину, хоть и «золотит», но разве сто-сто двадцать граммов в сутки при объеме промывки в пятьсот кубов — это дело? Он ждал-ждал проекта, да и копнул самовольно — а там золота не мерено. За одну ночную смену столько взяли, что среднему участку за сезон не взять. Василий Николаевич — это же ходячая энциклопедия по золоту. Сразу определяет: здесь оно есть, а здесь хоть на десять метров вскрышу делай, ничего не возьмешь. Он это и доказал на «Соболиной Пади», превзойти его никто не может. Видимо, и «Медвежий Кут» будет таким. Правда, уж больно долго его за «Соболинку» прокуратура таскала. Начальнику, которому он участок сдавал, десять лет дали за хищение. Сто или сто двадцать граммов шлихового золота на его квартире нашли. А трех съемщиков посадили за то, что они якобы видели, как начальник участка положил в карман невзвешенное золото, и никому об этом не сказали. А это в их обязанности входит.
Хотя и пришлось Василию Николаевичу многое пережить, тогда он легко отделался. За него вступились и председатель артели — депутат краевого совета, и комиссар, который в верхах, видно по всему, большой вес имеет. Но таких людей и сажать не за что. Ведь как получилось: когда он на «Кабардинке» уже начал работать, приезжают как-то два человека в гражданской одежде и спрашивают:
— Василий Николаевич, как понимать, что вы уже столько времени живете на «Кабардинке», а с вас до сих пор сыпется золото «Соболинки»?
— Это вполне может быть, — отвечает он, — потому что моя спецовка и особенно сапоги были припорошены золотым налетом еще на промывочном приборе «Соболиной Пади» и, когда мне дали команду срочно уезжать на другой участок, я все сложил в мешок и надел уже только здесь.
Оказывается, когда началось следствие, приехали на «Кабардинку» и незаметно сделали у него обыск. Ничего, конечно, не нашли, но между досок в земляной пыли около его кровати обнаружили несколько золотинок. Но Савченко сразу не сказали, посчитали, что горный мастер кучу золота с прежнего участка привез. И оно вот-вот здесь всплывет, ведь его не спутаешь с золотом другого месторождения. Поэтому за ним следили. И дома, на Украине, дважды обыск делали, но ничего не нашли. Он продолжал работать начальником участка, увеличив почти вдвое намыв золота. Это был единственный участок в артели, где организовали работу одновременно трех промывочных приборов. С других участков приезжали учиться, как надо брать золото, и даже специалисты из объединения за опытом несколько раз наведывались. Не случайно же вроде как угасающая «Кабардинка» сразу вышла при нем в передовые; уже по осени она была признана лучшим участком артели и получила премию. И никто толком не понимал, почему Савченко опять перевели горным мастером и бросили на зимники. Но Василий Николаевич и там остался прежним. Не каждый сможет, как он, в тайге, в мороз пробивать путь к новому месторождению, а потом дорогу делать по болотам да крутякам. Ведь всякое может случиться. Есть такие дебри, где не ступала нога человека. А зверья сколько, да и бандитов таежных хватает. В тайге свои законы, а их всего трое: он да два бульдозериста. Зря его в лес на границу с Китаем послали. Ему золото искать поручать надо. Все сегодняшние рассыпушки, считай, отработаны, а что у геологов в запасе — пока неизвестно. Они тянут-тянут, а потом скажут — ищите сами. А за какие деньги? Вот и думай.
