Груз-500 (таежный детектив) - [13]

— Михаил Илларионович, я с вашими советами согласен, и у меня будет время после оконтуривания участка выйти с тыла и прорезаться в том направлении, о котором вы говорите. Я вижу перспективность зимника по тем распадкам, но меня уж больно удивляет большое количество валунов и сухостоя, и затяжные туманы с влажным ветром, аж спецовка солью покрывается. У меня возникает опасение, как бы это не привело к гололеду, особенно ранней весной и поздней осенью. Прием.

— Василий Николаевич, твои сомнения и доводы мне понятны, и высоты сопок это подтверждают. Но, коль все это есть и нас с тобой окружает, надо искать то место, как говорят военные, чтобы «оседлать» эти высоты, у тебя это получается неплохо. Желаю успеха! Сейчас я уточню, какая связь с председателем. Мои помощники сообщают, что его на месте нет: он выехал в «Распашное», и его не будет два дня. О твоей информации и местонахождении будет доложено, к тебе вопросов у меня больше нет. Что касается твоей лесной находки, я бы рассудил так: мы с тобой таежные люди, чего мы только не видели и не находили. Многое оставалось при нас, вспомни заповедь: золото всегда лежит рядом с костями и загубленными человеческими душами. До связи.

Быстрым движением горный мастер выключил рацию, положил микрофон в походный ящик, посмотрел на часы. Радиообмен с геологической экспедицией длился 26 минут, хотя ему показалось, что прошло часа два. Все-таки опытен главный геолог и сразу заметил необъяснимость смены направления движения их маленькой колоны. Но и Василий Николаевич знает, как ответить на заданные вопросы. Все, кажется, убедительно, а по существу никто точно сказать не может, почему, пройдя такой сложный путь, опытный таежник сробел и не пошел дальше. В его сознании ярко запечатлелась картина: тяжелый морской туман, поднявшийся колючий ветер, разбросанные огромные валуны с торчащими между ними кочками и дерево, держащее на своих ветвях останки человеческого скелета. А тут еще навязчивая дробь сотен, а ему казалось — тысяч дятлов, которые как бы твердили: ты должен развернуться и навсегда покинуть это место.

Погода позволяла двигаться дальше. Снег почти прекратился, ветер гнал легкую поземку, термометр показывал 38 градусов ниже нуля, прояснилось. Горный мастер взял вещмешок с немудреным скарбом и бумагами, за сохранность которых отвечал, подписал несколько документов под грифом «Секретно» и подошел к первому бульдозеру.

— Ну что, Валентин Степанович, поехали?

— Да, поехали.

— Ну, с Богом.

И маленькая колонна двинулась по широкому распадку, придерживаясь густого ивняка да зарослей шиповника, окруженных орешником, и редких березок, растущих по обоим берегам небольшого ключа.

Когда ведущий бульдозер оставлял «сотку» далеко позади, горный мастер дергал Валентина за карман большого пиджака. Тот утвердительно кивал головой и приговаривал: «Понял, понял», а сам, почти не сбавляя скорости, шел по бескрайнему снежному покрову. Здесь снег уже не покрывал громадные хлысты старых деревьев и не торчали большие кочки с валунами, тут было самое обыкновенное болото, с его растительностью и волнообразной зимней поверхностью. Василий Николаевич опять достал карту, проверил маршрут, покачал головой, сложил карту в гармошку и сунул ее за пазуху.

Просторная кабина «130-го» давала возможность расслабиться, и ничто не мешало думать. Они так хорошо поговорили с главным геологом экспедиции. Теперь горный мастер многое знал о будущем освоении горного участка. Савченко не стал задавать вопрос в лоб о наличии хотя бы прогнозов по золоту. Лиха беда начало: А если еще первые пробы на большое золото покажут, то это ускорит подготовку к промывочному сезону — главному времени артельщиков, когда есть надежда на крупную удачу. «А вдруг все обернется пустышкой? — подумал горный мастер, — ведь старатели всегда ходят по краю пропасти, постоянно рискуют заработком, свободой, а то и жизнью».

4

«Колода плакала!»

Когда Савченко был горным мастером на только что открывающемся участке «Соболиная Падь», геологи долго не давали окончательного результата по разведочным работам, и проект был подготовлен только на десять килограммов золота по левому борту ключа, где уже до них кто-то его отработал и основное содержание недр было уже забрано. Артельщики с большой неохотой начинали эксплуатационные работы: то техники не хватало, то подготовленных механизаторов. Они почти месяц жили в балках и ждали, когда закончится комплектация всех золотодобычных участков. А их в артели было пятеро, и им отправляли только то, что оставалось от других, как «неперспективным».

Целыми днями ходил мастер по полигону, думая, с чего начать, и принял решение изменить согласованный с геологами план — сместиться на двести метров по правому борту ключа, где стояли высоченные тополя вперемешку с дубняком и плакучими ивами. Это был целик, и почему его не отработали — до сих пор остается загадкой. Геологи, видимо, пожалели рубить Соболиную рощу, да и их базовый лагерь стоял в этом месте, а, возможно, с пнями не хотели возиться: раскорчевка старого леса — это довольно хлопотное дело. Горный отвод позволял ему расширить полигон с учетом отработки и этой зоны, однако в последующем, при наличии проекта горных работ. Но он решил с него начать, а не ждать, вопреки проекту. Его беспокоило, что покажет оставленный целик. Экскаваторщик на «Беларуси» день и ночь, не вылезая из кабины, бил продольную траншею для отвода водных стоков, и одновременно брались пробы на золото. Как только прошли первые сто метров по целику, он не поверил геологам: в совсем неглубоком залегании обнаружили граммовое золото. Савченко впал в раздумье: как быть? Работа без проекта строго наказывается, гортехнадзор имеет право закрыть участок, наложив громадный штраф на руководство артели. Он опять перебросил всю технику только на исполнение проекта левого борта, вскрытые площади по правому борту распорядился завалить кустарником и пнями, оставшимися после раскорчевки. А сам в растрепанных чувствах ушел в лес, лег на траву и проспал два часа, пока не проснулся от холода. Бегом на участок, а там его уже потеряли.