Груз-500 (таежный детектив) - [11]

Савченко пытался отвлечься, уйти от этих страшных воспоминаний. Он убрал топографическую карту и снова стал перечитывать разрешительную документацию с приложениями на тридцати пяти листах, которую знал почти наизусть. Рыбнадзор — разрешил, охотнадзор — разрешил, санинспекция — разрешила, да и «Водные ресурсы» поставили свою подпись. Пожарные, лесные, земельные и другие управления природопользования дали согласие, везде стояли синие печати, а то и две сразу. Район и область ставили свои — красные. Но самое главное — нет пока никаких официальных подтверждений наличия здесь золота.

Завтра он, конечно, задаст вопрос по радиообмену и геологам, и руководству артели: где подтверждение и где проект на добычу хотя бы двадцати, а минимум пяти килограммов металла? Савченко ежегодно ездил бить зимники и всегда знал по документам, на что можно рассчитывать на том или ином участке, где предстояли работы. Это и беспокоило опытного горного мастера. В который раз доставая из вещмешка сложенную в гармошку топографическую карту и внимательно изучая ее, он как будто видел маршрут: все углы срезаны, перевалы отмечены, обозначены ручьи и распадки и нет преград на пути техники.

«Завтра к концу дня, по темноте, должны быть на будущем горном участке, а все остальное — дело привычное. Привязку, согласно выкопировке, обозначим, знаки поставим и лесников загрузим: пусть строят конторку и склад. А про таежную находку доложу как есть: нашли случайно, пусть не думают, что специально искали земляка. Ребята увидели на дереве ружье — точь-в-точь как у Красавина. Доложу об этом в конце радиообмена».

Мужики тем временем готовились ко сну. Приглядывать за печкой выпало Куприну.

— Ивлев, слышишь, как скрипит сухостой и на все грустные голоса подвывает? Надо бы срубить, а то не уснем, — тихо проговорил Савченко.

— Кому как. А для меня это просто колыбельная. Под этот шум снятся мне сны светлые, и все из детства. Будто я качаюсь на качелях, и они уносят меня все выше и выше.

— Сейчас не до воспоминаний о приятных снах, — повысил голос горный мастер. — Слышишь, ветер крепчает. Завтра выезжаем затемно.

Ивлев и Куприн, взяв пилу и топор, нехотя шагнули в темноту из теплого помещения. Вскоре раздался треск и звук падающих деревьев. Вернувшись, они погасили свет, и обитатели затерянного в лесной чаще домика погрузились в сон.

Лишь Куприн, как солдат на посту, все время был начеку. Он хорошо знал, что значит приглядывать за печкой: и дровишек вовремя подбрось, и задвижку приоткрой, чтобы не угореть, но и тепло сохранить. Хотя балок сколочен из бруса и пол двойной, но морозы берут свое. Оно конечно, мужики не изнеженные, не привыкли к пуховым одеялам. Работа на морозе закалила их. Иной раз в одном комбинезоне — и все нипочем. Постоянно в движении. Однако в тепле-то уютнее.

Подбросив дровишек в загудевшую с новой силой печку, Виктор прилег. Но стоило закрыть глаза, как перед ним вновь всплывал тот ужас, который пришлось пережить, когда балок неожиданно провалился в чертову яму. Огонь и пар от пролитой воды, скрежет деревянной перегородки, за которой хранилось горючее и запчасти, и они со звеньевым возле раскаленной печки, бессильные сделать что-либо для своего спасения, — все это мелькало в сознании, как картинки калейдоскопа. Лесники сначала не поняли, что случилось, лишь почувствовали сильный удар о переднюю стенку балка и увидели сноп искр от раскаленных углей, высыпавшихся из сорванной с пола печки. Только сейчас Виктор осознал, насколько им повезло: две бочки перевернулись одновременно, и вода хлынула в тот же угол, куда упала раскаленная печь. На какой-то миг сильный поток подбросил людей, и они оказались как бы на плаву, в плотной завесе дыма и пара. Вода привела их в чувство, и мужики, держась за прикрепленный к боковой стене столик, смогли подняться. Не будь воды — по их понятиям, смерть была бы неминуема.

Куприн открыл печку, и блики на стене от огня вновь напомнили ему о пожаре. Чтобы отогнать навязчивые мысли, он вышел наружу, обтерся снегом и, стараясь не шуметь, на ощупь вернулся на свою кровать. Часы показывали два ночи. Еще есть время вздремнуть, а в шесть утра уже надо разводить костер и греть воду для заливки в радиаторы и для завтрака. Не проспать бы, подумал он и, обняв подушку, провалился в глубокий сон.

3

Я — «Синий Камень»!

Еще было совсем темно, но в домике уже чувствовалось приближение утра. Мужики заворочались, начали покашливать. Чья-то рука легла на плечо Куприна, и голос звеньевого сказал в самое ухо: «Пора». Виктор вскочил, быстро растопил печь, и отсветы огня весело запрыгали по стенам балка.

— Виктор, посмотри, как там температура, да свет включай. Через тридцать минут выходим в эфир, — приглушенно сказал горный мастер.

Четыре лампочки вспыхнули одновременно, осветив стоящие рядом с походным жилищем, как на страже, высокие раскидистые ели, припорошенные снегом. Виктор невольно залюбовался их мощью. Не страшны им непрерывные изматывающие ветра, лютые морозы, и деревья-красавцы, как хозяева тайги, оберегают ее покой. Не хотелось думать о том, что через час придется покинуть это место, давшее им приют и сгладившее впечатление от вчерашнего дурного дня.