Груз 209-А - [17]

– А вы говорили, климат хороший. Туманы, дожди, ветры. Что тут хорошего? – Максим отступил, тупой нос лурайды выполз на берег. Двое кайцев опустили трап, и по нему начали сходить полуголые девушки. Кайские красавицы несли большие раковины-блюда, доверху нагруженные фруктами и мясом. Черные длинные волосы, карие глаза. От шеи до кожаных коротких юбок узоры травы койя, сплетения тоненьких нитей.

– Ну что? – Анастасия взяла Максима за руку. – Теперь вы понимаете, почему я спокойна за ваших солдат?

– Теперь понимаю. – Взводный открыто таращился на пышные формы кайских девиц. – Очень даже понимаю.

– Нам пора, – прошипела Анастасия и потянула Максима за собой.

– Жаль, – выдохнул взводный, но поймал на себе колючий взгляд. – Ну… я хотел сказать…

– Я знаю, что вы хотели, – отрезала девушка и первая взбежала по трапу.

Сквозь плотный тяжелый туман пробивался размытый солнечный свет. Анастасия ушла на нос лодки и не торопилась возвращаться. Максим сидел на палубе один. Как только лурайда погрузилась в клубы не то пара, не то теплого тумана, стало невыносимо жарко, взводный снял бушлат, но когда гимнастерка стала мокрой, сбросил и ее. Минут двадцать рассматривал серую влажную древесину палубы, ковырял пальцем трещину в борту. Послышались шлепающие шаги, появился абориген. В руках деревянная плошка и длинное ярко-красное перо.

– Кай офр, – заговорил кайец и ткнул пером себя в грудь. – Кай офр кайсал.

– Ну… чего надо? – взводный поднялся.

– Офр. – Воин показал плошку с коричневой жидкостью, макнул перо. – Кай чимто койя. – Острый конец пера уколол офицера в плечо. Появилась жирная точка.

– Тебе что, нечем заняться? – Максим отступил, вытер плечо. – Топай отсюда.

– Айкун чимто койя. – Абориген повысил голос и снова потянулся к гостю. – Кайсал Максим кай офр. – Кончик пера коснулся плеча, но в этот раз абориген был проворней и успел нарисовать небольшой узор.

– Местный художник или придурок? – Максим зыркнул на дикаря. – Тебе что, рисовать больше негде? Отвали, идиот.

– Кайсал Максим, – произнес художник и недвусмысленно провел пером себе по горлу. – Хак кайсал Максим, хак.

– Да-а-а, угораздило, – выдохнул взводный и уселся. – Ладно, рисуй, ископаемое.

В то время, когда абориген наносил рисунки на руки и грудь гостя, тот рассматривал кожу «художника». Как оказалось, паутина была живой, она изменялась, сжималась в комок, вытягивалась, превращалась в едва заметную, но все же видимую глазу нить. Местами глубоко впивалась в кожу, а кое-где, под мышками и на боках, открывала большие участки смуглого тела. «А говорят, чудес не бывает, – размышлял Максим. – Интересно, как она держится?»

– Кха апат кайсал Максим, – немного отстранившись и любуясь со стороны на свою работу, заговорил абориген. – Кха апат, кха.

– Что, превзошел самого себя? – Взводный поднялся, осматривая руки, живот. «А действительно, неплохо, – мысленно похвалил офицер. – Молодец, красиво». – А вслух спросил: – Эта хрень смывается?

– Плохо, но при сильном желании… – за спиной совсем близко прозвучал знакомый голос. – Мылом и мочалкой. Потереть нужно, – пояснила Анастасия.

– Мылом… – Максим повернулся и онемел. Слова застряли в горле, глаза стали вдвое больше. Перед ним в короткой кожаной юбке с голым торсом стояла Настя. Ее тело покрывали узоры койя. Но не рукотворные от пера-кисти художника, а настоящие, живые.

– С вами все в порядке? – спросила девушка. – Хватит таращиться! В конце концов, это неприлично.

– Я… мне… – Максим отвернулся и пробурчал: – Очень нужно на вас таращиться. Тоже мне, невидаль.

– Да, невидаль, – в голосе девушки послышались нотки обиды. Она присела на палубу и дернула Максима за штанину. – Присаживайтесь, кайсал Максим. Мастер шахрат. Дылда.

Максим рассматривал серые доски, трогал пальцем, ковырял. Анастасия сидела опасно близко, отчего глаза взводного непроизвольно косили в ее сторону.

– Не надоело? – осведомилась девушка. – Вы можете хоть минуту посидеть спокойно? Ковыряет и ковыряет… сколько можно?

– Сколько нужно. – Максим украдкой посмотрел на девичью грудь, но поймал на себе недовольный взгляд, смутился и тихонько спросил: – Долго нам еще плыть?

– Нет, – буркнула Анастасия, ткнула в бок локтем и отвернулась.

После часа путешествия в непроглядном тумане лодка вышла под чистое небо. Яркое солнце припекало плечи, а гомон птиц заглушал всплески волн. По эту сторону молочной стены все было иначе. Теплый ветер гнал волны, разбивал пенные шапки о борт лурайды. В небе парили птицы, а впереди, достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть, появились заросли высокой травы.

– Слушайте внимательно, – через плечо заговорила девушка. – Мужчина с длинными волосами и ожерельем на шее – это главный вождь Уктуров. Его имя Басфар. Перед тем как с ним заговорить, добавляйте хай-сай Басфар. Или кайсал-отор Басфар.

– А чего я с ним должен разговаривать? На каком языке? – пробурчал старший лейтенант. – Вы советник, вам и карты в руки. Валяйте, беседуйте, я-то тут при чем?

– Что значит при чем? – Анастасия резко повернулась. – Вы все запомнили?

– Ты чего ко мне прицепилась? – вспылил Максим, стараясь смотреть только в глаза и никуда больше. Но, как оказалось, это было не так просто. Взгляд непроизвольно опускался ниже. Формы притягивали, дразнили. – Прикройся. Сидишь тут, как девка из борделя.