Грустный гном, весёлый гном - [41]

— С днём рождения, Антоха! — крикнул папа. — Просыпайтесь, граф, вас ждут великие дела!

— С днём рождения, солнышко! — сказала мама, наклонилась и поцеловала Антошку.

За мамой подошла бабушка, расцеловала его в обе щеки и вручила вязаные носки, шарф и шапочку.

— А это от нас с мамой. — Папа протянул Антошке нотный сборник в твёрдой обложке. На титульном листе крупными буквами были выведены Антошкины имя и фамилия. И название: «Музыкальные фотографии».

— Ух ты! — выдохнул Антошка.

Напечатано в сборнике было три пьесы: «Заблудившаяся осень», «Новогодний вальс» и «Стеклянный дождь». И это были его, Антошкины, пьесы! Каждая была иллюстрирована фотографией. На картинке перед пьесой «Заблудившаяся осень» плыл по чёрной воде пруда одинокий дубовый листок, выгнутый, словно сказочная лодочка. Перед «Вальсом» была ёлка вся в разноцветных фонариках, которую они наряжали в этом году. А на картинке перед «Стеклянным дождём» Антошка узнал свой дом, скамейку у подъезда. Шёл дождь, и всё светилось серебряными лучами под светом фонарей. И хоть фотография была летняя, всё казалось в этом свете сделанным из стекла — стеклянный дом, стеклянная скамейка, стеклянные деревья и стеклянные капли.

Антошка был в восторге. Ему было странно и очень приятно, что его пьесы напечатаны теперь во «взрослом сборнике», как у настоящих композиторов.

Из похожих нотных сборников Манана Арчиловна задавала ученикам новые пьесы. И когда Антошка брал в руки такой сборник, то всегда думал, что это «взрослые ноты», потому что пьесы в них были написаны взрослыми дядями и тётями. И вот теперь он держал в руках такие же «взрослые ноты», только музыку сочинил он сам.

В школу идти ужасно не хотелось, но мама заставила. Антошка не сразу решился войти в класс: ему было отчего-то страшно столкнуться с Алдониным. Когда он приоткрыл дверь, навстречу ему вдруг закричали хором:

— По-здрав-ля-ем!

Антошка растерялся и застыл в дверях.

— Заходи, заходи, именинник! — пригласила Манана Арчиловна. — Отчего тебя так долго не было? Выздоровел? Мы все очень беспокоились.

Антошка кивнул. Ему стало стыдно, что он пропускал занятия.

Потом начались подарки: Оленька и Саша на двух роялях сыграли весёлую пьесу под названием «Праздничная». Коля — «Шутку» Баха. Манана Арчиловна подарила «Детский альбом» Чайковского в красивой обложке. Елена Владимировна — толстую книжку, в которой рассказывалось о музыкальных инструментах, начиная от самых маленьких, таких как свирель и рожок, и до самого большого — органа. Александр Петрович опять болел и прийти не смог, но и он через Елену Владимировну просил передать Антошке свои поздравления. И подарок — это были два больших тома сонат Бетховена в кожаном переплёте. Ноты эти, как сказал бы папа, были раритетом, потому что их напечатали очень давно, ещё в конце девятнадцатого века.

Только Алдонин не принимал участия в поздравлении. Он сидел один в стороне, и никто, казалось, не обращал на него внимания.

— А теперь, ребята, самое главное! — сказала Елена Владимировна торжественно. — Я сегодня была в оргкомитете конкурса юных композиторов. И наш Антон… — Тут она сделала паузу. — Наш Антон занял первое место среди участников до десяти лет!

В классе повисла тишина. Все растерялись — и больше всех сам Антошка. Алдонин в своём углу тоже насторожился и стал весь внимание.

— Как же… как же так? — спросил Антошка. — Ведь мы же не сыграли!

Елена Владимировна улыбнулась:

— Конечно, досадно, что вы неудачно выступили. Но ведь конкурс был не исполнителей, а композиторов! И в первую очередь жюри оценивало ноты, а уж только потом исполнение!

Тут ребята загалдели радостно, окружили Антошку и стали его поздравлять.

— Тишина-тишина! — Елена Владимировна захлопала в ладоши, чтобы утихомирить расшумевшихся учеников. — Это ещё не всё… Антон завоевал ещё один приз! Его хотели вручить завтра на церемонии награждения, но, поскольку у Антона день рождения, я попросила жюри передать ему этот приз именно сегодня. Антон награждается почётной грамотой за лучшую импровизацию!

И она вручила растерявшемуся Антошке грамоту в серебряной рамке. Все опять зашумели и зааплодировали.

— Несправедливо! — прошептал Алдонин, но никто его, конечно, не услышал.

— Ты стал на год старше, Антон, — продолжила Елена Владимировна, пытаясь перекричать шум. — И ты уже очень взрослый… Тише, ребята! Ведь взрослый человек или нет, об этом судят не по возрасту, а по поступкам. — Тут она выразительно посмотрела на Алдонина, который, насупившись, сидел в углу, и добавила уже для него: — Ведь только взрослые люди умеют честно признавать свои ошибки.

Эпилог

Из школы именинника забирала мама.

Подарки Антошка ей отдал, а грамоту решил нести в руках.

— Разобьёшь! — говорила мама.

— А вот и нет! — возражал Антошка.

Они вышли на улицу. Опять шёл снег, но было тепло. Снег ложился на тротуары, на припаркованные по сторонам дороги машины, на асфальт — и сразу таял. Антошка остановился. Ещё раз посмотрел на свою грамоту. Несколько снежинок упали на стекло. Он попытался дотронуться до одной, но, пока подносил руку, снежинки уже не было: она растаяла. Упала ещё одна. Но и она сразу же растаяла, как будто прошла сквозь стекло в другой мир.