Грушевая поляна - [33]
– Бочка!
Дурашливая Бочка тотчас семенит к забору, виляя хвостом. Лела спускается, просовывает руку и отпирает калитку, закрепленную сплетенной проволокой. Бочка выглядывает на улицу. Лела гладит ее по голове. Стелла берет Бочку за ошейник и оттаскивает в сторону.
– Иди сюда, Бочка, иди, – приговаривает Стелла, обвязывая ошейник веревкой, Ираклий ей помогает.
– Ну вот, называть ее Бочкой, а жену Тариэла Наргизой – где справедливость? – произносит Леван, и дети, не сдержавшись, фыркают от смеха. Стелла широко раскрывает рот и беззвучно, но от души смеется шутке, приподняв изогнутые брови.
– Отведи ее подальше. Только к дому Сулико не води, поднимут лай тамошние собаки, поняла? – говорит Лела.
– Знаю, знаю, – шепчет Стелла и вместе с Бочкой перебегает освещенную луной дорогу. Назад она не оглядывается, хорошенько держит собаку за ошейник. Она знает, за чем должна присмотреть, понимает задание и не боится. Стелла выходит на пустынную улицу и быстрым шагом направляется прочь от дома Тариэла. Она уже не в рейтузах, а в подаренной Нонной юбочке, розовой с оборочками. Вокруг никого нет, а то соседи подивились бы дружбе Стеллы и Бочки. Собака поскуливает от счастья: радуется ночной прогулке.
Лела заходит во двор Тариэла. Машет мальчишкам.
– Только не плюйте косточки на гараж, поняли? – шепчет Лела. Ребята кивают.
– Как только я свистну, все спускаемся, – командует Лела, заправляет майку в брюки, затягивает ремень. Пацаны поступают так же.
– Сначала собираем для Стеллы, да? – уточняет Ираклий и тянет майку вниз, проверяет на прочность.
– Если Стелла столько слопает, то помрет от поноса, – говорит Леван, и снова все фыркают.
Лела сверкает глазами:
– Рот закрой!
Все умолкают. Лела закрывает калитку изнутри. Глаза уже привыкли к темноте, и все успели оглядеться на чисто убранном и ладно устроенном дворе, в глубине которого стоит старый кирпичный дом со стеклянной входной дверью, закрытой изнутри занавеской.
– Лела, – Ираклий трогает ее за руку, – кажется, Гнацо не спит.
Лела присматривается к светящемуся в темноте окну.
– Этот всегда спит при свете, – говорит она и направляется к высокой крепкой черешне.
Первым Лела подсаживает на дерево самого младшего, Ираклия. Лела и Васка подставляют ладони, Ираклий встает на них, как на ступеньку, ловко карабкается по стволу и скрывается в темных ветвях. Потом Лела делает знак Левану, тот осторожно ставит ногу на ступеньку из ладоней, быстро лезет наверх, обнимая ствол, ползет все выше и наконец, как Ираклий, исчезает в темноте.
На земле остаются Лела и Васка.
– Так, теперь ты, как младший, – говорит Лела, и ей кажется, что Васка улыбается еще шире.
– Поднимайся ты, – отвечает Васка, нагибается и подставляет ей спину.
Замешкавшись на мгновение, Лела встает ему на спину и мигом взбирается по дереву. Прижимается щекой к коре, закрывает глаза и застывает. Она так обнимает дерево, будто оно живое и они с Лелой наконец встретились после долгой разлуки. Дерево не шелохнется, словно окаменело от неожиданности, засмущалось, и только ветер теребит его ветви. Оставшийся внизу в одиночестве Васка обхватывает ствол руками и ногами и постепенно тоже карабкается наверх. Потом одной рукой хватается за ветку, подтягивается и садится на ней, как тощая обезьяна.
Отяжелевшая от воришек черешня покачивается, но все-таки стоит крепко, по-матерински приветливо принимает голодных детей, голубит их, молча качает на ветках, точно на коленях, успокаивает шепотом листьев, чтобы соседский или злой глаз не спугнул их. Вдруг под чьей-то ногой ломается ветка, все замирают, затаив дыхание в ожидании чего-то недоброго, но ничего не слышно, кроме стрекотания кузнечиков у забора.
Дети набивают черешней майки. Срывают гроздья вместе с листьями, суют за пазуху, к голым животам, майки топорщатся. Ребята и едят черешню, и собирают для Стеллы. Кто-то сплевывает косточку, и та со стуком падает на шиферную крышу. И на этот раз все замирают в ожидании недоброго, но снова ничего не происходит. Лела встает на ветку и старается дотянуться до другой, усыпанной ягодами, но за ту ветку уже ухватился Васка. Лела и Васка молча смотрят друг на друга. Лела наблюдает за его улыбающимся лицом, освещенным лунным светом. Васка отталкивает ветку, старается дотянуться до Лелы, отдать ветку ей. Лела одной рукой берется за толстую крепкую ветку. Васка держит ветку обеими руками, не отпускает, ждет, пока Лела соберет с нее черешню. Лела не спеша срывает ягоды, пробует, отбрасывает косточки подальше от крыши гаража. Некоторые выплевывает прямиком в лицо Васке. Тот молча мотает головой, уворачиваясь от летящих косточек. На миг лицо Васки скрывается в листьях, но потом Лела снова видит его: он тоже следит за ней светло-зелеными глазами. Лела, будто испытывая терпение Васки, не отпускает ветку, обирает все ягоды до последней. Васка ждет. В конце концов Лела берется за другую ветку, тоненькую, как розга, а большую выпускает. Ветка летит прямо в лицо Васке, но он успевает ее перехватить.
К калитке они подходят бесшумно. С ягодами за пазухой ребята похожи на праздношатающихся толстопузых пьяниц. Стелла ходит с Бочкой по улице. Завидев друзей, перебегает дорогу. От луны светло как днем. Стелла отвязывает веревку с ошейника, гладит собаку и запускает во двор.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.