Групповая гонка. Записки генерала КГБ - [30]

* * *

Николай Петрович Старостин, который считается основателем «Спартака», одно время работал в «Спартаке» вместе с Бесковым, когда тот оказался в «Динамо» не у дел. Как раз в то самое время «Спартак» вылетел в низшую лигу, что естественно стало сильным потрясением для футбольных кругов. Первый секретарь московского горкома компартии Виктор Васильевич Гришин тогда позвонил министру МВД Николаю Анисимовичу Щелокову и попросил: раз уж Константин Иванович оказался свободен, нельзя ли его откомандировать в «Спартак»?

По своей сути Старостин и Бесков были антиподами — примерно как Чернышев и Тарасов в хоккее: один — крайне сдержан и молчалив, другой — крайне артистичен и громогласен. Но именно их содружество на том этапе позволило за короткий промежуток времени вывести «Спартак» в высшую лигу и сделать его многократным чемпионом страны.

Одной из сильных сторон Бескова-тренера всегда было то, что он умел очень точно выбирать игроков на конкретную позицию и под конкретную задачу. Именно так он вытащил в «Спартак» из первой лиги Георгия Ярцева. Юра Гаврилов заиграл у него в «Спартаке» уже после того, как его полностью списали в «Динамо». И играл не один год.

В каких-то ситуациях с Константином Ивановичем было тяжело, поскольку у него имелись очень жесткие жизненные принципы. Помню, например, как он отчислил из «Динамо» Омари Тетрадзе. На предматчевой установке тот заснул — разморило человека в тепле после тренировки.

Бесков его окликнул, мол, для кого он все рассказывает? А Тетрадзе, не подумав, и ляпнул:

— Да чего тут слушать? Я и так все знаю.

Бесков отреагировал чисто в своем стиле:

— Все знаешь? Тогда быстренько собрал вещи, и чтобы я тебя больше не видел ни на базе, ни в команде.

Вроде ерунда, но, думаю, Константин Иванович просто прекрасно знал, как легко можно «потерять» команду, если хоть однажды позволить кому-либо из игроков поставить свой тренерский авторитет под удар. Потому что с этой братией иначе было просто нельзя. Но и эта сторона натуры Бескова прекрасно уравновешивалась мудростью и жизненным опытом Старостина.

Не меньше я был потрясен, когда однажды стал свидетелем беседы Николая Петровича и Федора Черенкова. При том, что между ними было почти шестьдесят лет разницы в возрасте, Федор слушал Старостина не из вежливости, — такое ведь сразу становится заметно, — а с неподдельным интересом. То есть Николай Петрович в свои восемьдесят лет сохранил в себе внутреннее состояние человека, интересного для двадцатилетних. Он сам интересовался абсолютно всеми сторонами жизни игроков, принимал большое участие в решении их социальных проблем, и ребята чувствовали, что его о них забота — она совершенно бескорыстная и искренняя.

Думаю, что «Спартак» принял Бескова тоже не без участия Старостина. И это великое счастье, что два таких непростых и ярких человека нашли между собой общий язык пусть даже не на слишком большом отрезке времени. Хотя девять лет, совместно проведенные этими двумя глыбами в «Спартаке» — более чем солидный срок, когда речь идет о спорте.

В обычной жизни Бесков был интеллигентом до мозга костей. Однажды в мою бытность председателем ЦС «Динамо» мы вместе выбрались пообедать в ресторан «Пекин». Был выходной день, и я позволил себе прийти в рубашке без галстука. Константин Иванович тут же обратил на это внимание. Наклонился ко мне, когда мы уже сели за столик, и тихонечко, но совершенно серьезно произнес:

— Вам, Валерий Сергеевич, не нужно ходить в общественные места без галстука, неправильно это.

Помню, мы как-то сидели у него дома, шел футбол, который комментировал Виктор Гусев. Бесков вдруг встал и выключил звук. Объяснил, что комментарий слишком сильно его раздражает, мешает смотреть игру.

Я тогда сначала удивился, а потом понял, что Бесков прав — задача комментатора ведь проста: донести до зрителя то, что он не видит, прокомментировать какую-то ситуацию на основании той информации, которой располагает. Навязывать зрителю собственные эмоции, определяя за него, как тот должен реагировать на тот или иной момент соревнования — сомнительная задача. Вот и Бескова Гусев отвлекал, навязывая собственную точку зрения на то, что происходит на экране.

Через Константина Ивановича я близко познакомился с его зятем Владимиром Федотовым, который потом и сам тренировал «Спартак», с торпедовцем Валентином Ивановым и его женой Лидой — олимпийской чемпионкой по спортивной гимнастике, которая, кстати, выступала за «Динамо».

Мы были неплохо знакомы с Валерием Васильевичем Лобановским. Для меня он всегда был образцом тренерской самодисциплины. Я бывал у него на базе под Киевом в Конча Заспе, наблюдал его в тренировочном процессе, много общался. Что бы ни происходило с вечера — праздники, встречи с друзьями, которые порой затягивались заполночь — в пять утра у Лобановского был подъем — на зарядку. После этого он мог даже пойти в баню попариться, но когда команда в восемь утра строилась на улице, Валерий Васильевич выглядел на порядок свежее всех остальных. Подтянутый, бодрый, всегда, красавец. Он вообще никогда не позволял себе показать окружающим, что чувствует себя недостаточно хорошо. А ведь что такое тренер? Это постоянные переживания, нервы, дикая ответственность, каждый матч, как электрический стул…