Групповая гонка. Записки генерала КГБ - [18]
Ну, я и пошел. Сел на задний ряд. Сценка маленькая, на стульчике сидит Саша Чудина. Как только она начала говорить, я понял, что для меня вообще перестало иметь значение, как она выглядит. На первый план вышло богатейшее внутреннее содержание. Как она разговаривала с детьми, как выстраивала этот диалог!
Я просидел там два с половиной часа, получив колоссальное удовольствие от мероприятия в целом, а параллельно — огромный жизненный урок. Уходил оттуда понимая, что за счет должности, неожиданно для меня предложенной, мне в очередной раз открылся громадный пласт совершенно новых познаний, возможность соприкоснуться с выдающимися, великими характерами.
Второе, что я тогда понял — что командовать такими людьми невозможно. Можно только найти себя рядом с ними.
В «Динамо» я познакомился с Еленой Чайковской, которая тогда тренировала Милу Пахомову и Сашу Горшкова. Они еще не были олимпийскими чемпионами, а только два или три раза выиграли чемпионат мира. Я приезжал в «Динамо» рано утром, приходил к Чайковской на тренировку и смотрел, как ребята катаются. При том, что судейство в фигурном катании по тем временам было в высшей степени субъективным, мне было безумно интересно понять, из чего складывается оценка, как исполняются те или иные элементы, связки. Фигурное катание по тем временам было ничуть не менее народным видом спорта, нежели футбол: выступления фигуристов смотрели всей страной и всей страной болели за них. А кроме того, я просто восхищался людьми, вынужденными жить в условиях вечной мерзлоты, но ничем и никогда не проявляющими того, что терпят какие-то лишения.
Чайковская, как мне тогда казалось, была ближе к театральному миру, нежели к спортивному. Поэтому в сравнении с другими тренерами того времени в ней чувствовалось больше образования, больше понимания жизни, больше вкуса. А та же Тарасова, как и ее отец Анатолий Владимирович, была прежде всего сгустком воли к победе и характера: только глазом повела — и все лежат по стойке смирно.
Когда годы спустя я пришел работать в Спорткомитет к Грамову и отвечал у него за зимние виды спорта и фигурное катание в том числе, то невольно оказался между Чайковской, Тарасовой и Натальей Дубовой. Выдержать ту истерию, когда все трое великие и все — антагонисты, было непросто. У той же Тарасовой правда всегда была лишь одна — своя. Татьяна, безусловно, великий тренер, но я довольно быстро понял, что в основе ее существа лежит, как это было и у папы, театральная деятельность. Да такая, что Немирович-Данченко вместе со Станиславским, театром Эстрады и цыганским театром «Ромэн» нервно курят в сторонке.
Только в те годы мне предстояло по-настоящему понять, насколько причудлив и многогранен мир фигурного катания в целом. Я бы назвал его глубоко семейным и в то же время публичным. В нем существовали такие механизмы отношений между спортсменами и тренерами, что стоило только затронуть эту тему, тебя разорвали бы на куски. Во всяком случае я тогда очень хорошо понял, что в эту область фигурного катания, если она не затрагивает какие-то глобальные моральные устои общества, не надо лезть вообще. Надо было вовремя понять, что любой артистический мир — он именно таков. И лучше не заглядывать за кулисы и не перетряхивать чужое белье. Потому что в этом мире царят свои законы и свои нравы.
Работая в «Динамо», я довольно быстро научился даже определять по внешнему виду человека, входящего в мой кабинет, какой вид спорта он представляет. Понятно, что узнать борцов по сломанным ушам или боксера по сбитому носу, большого ума не надо. Мне стало интересно наблюдать за тем, как люди двигаются, как себя ведут. Есть, допустим, стойка боксера — все сопутствующие движения выдают ее моментально. Велосипедистам тех времен была свойственна довольно сильная закрепощенность верхнего плечевого пояса. Связано это было с тем, что классический руль требовал от человека положения, при котором постоянно зажата грудная клетка, диафрагма. Позже руль модифицировали: велосипедисты эволюционно пришли к тому, что вытянутые руки раскрепощают корпус и работа в целом становится более функциональной.
Борцы — это всегда скрытая, но совершенно ощутимая взрывная сила. А вот люди, связанные с видами спорта, требующими большой выносливости, как правило не были слишком резкими и говорливыми — они тягучие, спокойные. Когда народу на каком-то из политических мероприятий первый раз был представлен Владимир Путин, и он вышел на сцену, первое, что я тогда зафиксировал на подсознательном уровне, что у него походка борца. Движения человека, который только что оставил ковер, но внутренне все еще готов к поединку.
Когда я снова стал работать в Спорткомитете, уже у Марата Грамова, мы, помню, столкнулись с тем, что в стране имелся явный дефицит малых весовых категорий в разных видах борьбы. Начали искать спортсменов в Якутии, где генетически люди очень предрасположены к борцовским дисциплинам. Правда, когда их начали привозить на сборы, выяснилось, что все якуты — завзятые курильщики.
Для меня в процессе той работы становилось все более и более очевидно, что у каждой нации есть свои двигательные особенности. Встречаются исключения, но общая тенденция от этого меняется не сильно. В Чувашии всегда имелись ходоки — сухие, легкие, выносливые. А среди представителей Северного Кавказа ходоков или бегунов насчитывалось не так уж много.
В Дополнения включены отдельные стихотворные и прозаические произведения Вельтмана, а также их фрагменты, иллюстрирующие творческую историю «Странника» показывающие, как развивались поднятые романом темы в последующем творчестве писателя. Часть предлагаемых сочинений Вельтмана и отрывков публикуется впервые, другие печатались при жизни писателя и с тех пор не переиздавались.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Гулиев Алиовсат Наджафгули оглы (23.8.1922, с. Кызылакадж Сальянского района, — 6.11.1969, Баку), советский историк, член-корреспондент АН Азербайджанской ССР (1968). Член КПСС с 1944. Окончил Азербайджанский университет (1944). В 1952—58 и с 1967 директор института истории АН Азербайджанской ССР. Основные работы по социально-экономической истории, истории рабочего класса и революционного движения в Азербайджане. Участвовал в создании трёхтомной "Истории Азербайджана" (1958—63), "Очерков истории Коммунистической партии Азербайджана" (1963), "Очерков истории коммунистических организаций Закавказья" (1967), 2-го тома "Народы Кавказа" (1962) в серии "Народы мира", "Очерков истории исторической науки в СССР" (1963), многотомной "Истории СССР" (т.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.