Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - [40]

С Грантом я не разговаривала уже неделю, с тех самых пор, когда он меня разозлил своей неслыханной грубостью. Но в тот вечер The Relation играли в «The Big Tower», и мне очень хотелось после концерта потусоваться с ребятами. К гитаристу The Elevation я совсем охладела. Мне слишком нравился Грант, чтобы обращать внимание на других. Я, как обычно, работала на кассе, когда ворвался Грант с воплями, что он в ярости и ненавидит всех и каждого. Со зверским видом он грозился выгнать Руби взашей за какую-то провинность. Я сразу поняла, что уговорить его позвать меня в гости будет непросто, но все же собралась с силами и спросила, можно ли поехать с ним после концерта. Он ответил, что не в силах сейчас решить, потому что слишком зол, и велел спросить его позже. Поэтому после выступления я пришла в гримерку, села рядом и поцеловала Гранта. С подозрением уставившись на меня, он спросил, что мне от него нужно.

— Хочу поехать вместе с тобой, — ответила я.

Грант сразу сказал «нет», и мне пришлось спешно искать выход. Я понимала, что ничего не добьюсь, если буду играть по его правилам. Если я буду держаться клево и скажу: «Ну и ладно», то на этом разговор и закончится. Но я знала, что ему нравится, когда я изображаю покорность, и ради своих целей мне вовсе не трудно было немного поунижаться перед ним. Я стала умолять его и всячески подлизываться, и Грант оттаял, сказав, что мне полагается по меньшей мере медаль за настойчивость. Однако он по-прежнему не соглашался брать меня с собой, поэтому я начала его задабривать. Сначала я предложила ему «желтеньких»[7], но он отказался. Потом я протянула ему «синенькую», но ее он тоже отверг. В запасе еще оказался настой, однако Грант его раньше не пробовал и побоялся принимать. Наконец я пустила в ход смертельное оружие — «мэнди», и тут он сдался, согласившись принять ее в подарок, пусть и без всяких обязательств. Я начала всерьез опасаться, что сегодня мне ничего не светит.

Когда Грант поднялся и подхватил свой чемоданчик, собираясь уходить, я по-прежнему не получила приглашения и совсем расстроилась. И вдруг он повернулся ко мне, будто только что меня заметил, и спросил:

— Что ты тут делаешь?

— Тебя жду, — сказала я.

В ответ он широко улыбнулся:

— Тогда пошли со мной, и ни слова, а то получишь по башке.

Круто, обрадовалась я, и метнулась в офис предупредить, что сваливаю.

Посадка в микроавтобус превратилась в настоящий кошмар. Сначала мы все пытались туда втиснуться, потом машина отказалась заводиться. Гранту пришлось сесть за руль, поскольку у Билла были какие-то проблемы с водительскими правами, что непростительно для роуди. В дороге все жевали хот-доги, и вскоре весь салон благоухал луком. Вдобавок меня усадили на колени к Уайетту, и он, якобы засыпая, упорно ронял голову мне на грудь. Он и правда выглядел измученным, но позже Грант объяснил мне, что Уайет пытался меня склеить.

Когда мы добрались до постели, я боялась, что Грант продолжит свою жестокую игру и откажет мне. Но нет: он сразу притянул меня к себе и превратился в совершенно другого Гранта, ласкового и нежного, как никогда. В порыве любви — или, может, облегчения — я угостила его «мэнди», и мы мирно уснули.

Следующим утром он вернулся к привычному ворчанию и велел мне готовить завтрак. Он требовал шесть вареных яиц, но я уговорила его на яичницу-болтунью, потому что отлично умею ее готовить. Прежде чем я смогла приняться за приготовление образцового завтрака, пришлось перемыть гору тарелок с присохшими макаронами столетней давности. Мне очень хотелось показать Гранту, что я умею справляться с любой работой. Скоро проснулись остальные, и на кухне появился Спайк в шлепанцах, которые непонятно как держались на ногах. Все отправились в комнату Гранта послушать радиошоу, для которого они записали специальный сет.

Когда ребята снова разбрелись по своим берлогам, мы с Грантом вернулись к обычному бессмысленному разговору: я пыталась убедить его, что он вовсе не такой, каким себя считает, а он, пытаясь доказать мою неправоту, ярился пуще прежнего. Мои попытки разобраться в его душе и заставить его принять себя только смешили Гранта. Исчерпав все аргументы, я сделала ему минет. Он остался очень доволен, и мы долго валялись в обнимку, обмениваясь шутливыми колкостями, пока не пришло время собираться на репетицию. Тут я обнаружила, что пропала моя любимая бархатная шляпа, и Грант обошел весь дом, допрашивая ребят, но так и не узнал, кто ее взял. Тогда он вручил мне взамен свою смешную соломенную шляпу, и я в прекрасном настроении выпорхнула из дому и отправилась на Кингс-роуд обедать с Реджинальдом.

Глава 13

В один прекрасный день я с ужасом обнаружила у себя странные выделения и повышенную чувствительность в паху. Симптомы становились все серьезнее, поэтому с одной из вечеринок я отправилась прямиком в неотложку. Врач осмотрел меня и, заподозрив венерическое заболевание, срочно направил в специализированную клинику. Вот отстой! Мне с трудом верилось, что я так вляпалась. Во всем наверняка виноват тот придурок из The Elevation.

Я тайком отправилась в венерический диспансер, который, как оказалось, располагался в подвале. Мне выдали зеленую карточку с номером, и я стала ждать своей очереди. Врач, который меня принял, первым делом задал вопрос о моих сексуальных привычках, и я выложила ему все как на духу. Потом он попросил меня зайти в отдельную комнату и раздеться ниже пояса. Сидя в гинекологическом кресле, я чувствовала себя безвольным куском мяса, пока врач с ассистентами осматривали меня и бесстрастно обсуждали вероятные причины заболевания, будто меня там вовсе не было. Потом мне сделали несколько чертовски болезненных анализов, которые, как я и боялась, показали наличие какой-то дряни. Я слезла с кресла, и мне вкатили аж два огромных укола пенициллина и велели на следующий день прийти за новой дозой. И разумеется, секс отныне воспрещался. С собой мне выдали листовки с информацией, которые я должна была раздать всем своим сексуальным партнерам. Впрочем, кроме непосредственного виновника, я тогда спала только я Грантом, но решила заодно припугнуть и Реджинальда. Вручив ему листовку, я полюбовалась его вытянувшимся лицом.