Группа особого резерва - [27]

– Все сказал?

– Нет, – энергично покачал головой азербайджанец. – Не обижайся, но я заметил: ты долгое время ездишь на дохлой лошади.

– Как тебя понимать, Адам?

– Я говорю про экипаж самолета, который мы собираемся захватить. Тебе проще и привычней убить его. У нас на Кавказе говорят: «Если у тебя что-то не получается, сделай это по-другому».

– Ты договорился до следующего: я не смогу убить членов экипажа. Посмотрим, Адам. – Голос Марковцева стал жестким, как если бы его задели за живое. – На борту самолета и увидим, способен ли я сотворить что-нибудь новенькое.

Азербайджанец хотел было что-то сказать, но Марк остановил его, увидев Дмитрия. Его оперативность была напрямую увязана с Сеченовым и последней темой разговоров, содержащей рекомендации. Фактически «хорват» работал на доверии, и в данном случае его работа упростилась на нет. Он не стал пересчитывать деньги – только приоткрыл конверт и наскоро пролистал стодолларовые купюры большим пальцем. Потом пододвинул ногой багажную сумку поближе к Марковцеву.

– Если что, ты знаешь, через кого меня можно найти, – сказал он, прощаясь с Марком за руку и кивая Адаму.

Сергей остановил его и передал пакет с масками, с которыми собрался предстать перед экипажем самолета, чтобы летчики не видели лиц нападавших. «Похоже, Адам переубедил меня».

– Что здесь? – спросил Дмитрий.

– Подарок к Дню независимости. Раздашь своим ребятам.

Но когда торговец оружием сел в машину и завел двигатель, Марковцев, проклиная себя, Адама и всех на свете, остановил его и забрал подарки назад.

– Я передумал, – объяснил он свой более чем странный поступок. – У меня самого трое детишек.

Катерина Майорникова работала, если можно было так сказать, на подстраховке, а собственно закупками снаряжения занимался Хусейн Гиев. Они выглядели экстремально-гармоничной парой. Оба в черных очках. Он – кавказец в черном берете с красной звездой – был копией Че Гевары. Она – в «палестинской» клетчатой косынке, завязанной под подбородком, и в короткой юбке.

Снаряжение они покупали в Чехове, выбрав местный салон из десятка других специализированных. Это была известная далеко за пределами области дроп-зона Волосово, Московский объединенный аэроклуб РОСТО. Продавец-консультант – по всему, опытный «прыгун», на плечах которого были выколоты облака и купола парашютов, смотрел на посетителей взглядом звездочета, точно зная, сколько отпущено этим ряженым попугаям, прибывшим на 86-й километр старого Симферопольского шоссе. За их плечами, как ни напрягай зрение, не разглядишь спасительных крыльев ангела или там вечно хмурого лика Шойгу. Он полюбопытствовал насчет аэродрома и самолета. Катя, продолжая жевать резинку, ответила:

– Байконур. Ракета-носитель «Прогресс».

Ну все ясно.

– Вижу, у тебя семиячеечные парашюты на полках.

– Да, – ответил продавец, снимая с полки упакованное крыло универсального назначения, не забывая «пропиарить» его: – Очень мягкое открытие, хорошая подушка на приземлении. Вертикальная и горизонтальная скорость – в идеале. Укладочный объем – сами видите.

– Хороший парашют, – тут же отозвался Хусейн. – Лично мне в нем нравится близкое к девятиячеечным парашютам сужение.

– А мне – защита консолей от срывов, – вставила Катя. – Берем четыре. И три девятиячеечных.

– Отлично, – одобрил выбор консультант, находя нужный товар в электронной таблице и отмечая его.

– Нижнее белье есть?

– В паре с комбинезонами.

– Сколько стоит?

– Девять сто за мужской, – ответил продавец, сверившись с ценами в компьютере. – Женский чуть подороже. – Он подумал, что группа парашютистов, которых представляла эта пара, готовится прыгать либо с сумасшедшей высоты, либо за полярным кругом. Если бы он смог взлезть в мозги Кати, он бы увидел ее в тесном холодном ящике, в котором она без уникальной «прыжковой» пары задубела бы.

– Забыл, какой размер ты носишь? – спросил Хусейн.

– Эску.

– Значит, обхват груди у тебя девяносто?

– И обхват бедер тоже.

– Нетрудно угадать обхват талии.

– Семьдесят.

– Мне нравятся нестандартные женщины.

И все же по той уверенности и грамотности, с которой они делали заказ, в пилотировании они не были новичками. По их репликам, которыми они перебрасывались небрежно, словно плевались, можно было судить о количестве участников группы. Впрочем, об этом говорил сам заказ: семь парашютов. Однако костюмов они заказали только четыре. Наверняка у троих костюмы еще новые, сделал не совсем складный вывод консультант.

Также он кстати, как ему показалось, припомнил трагедию на местном частном аэродроме. Припомнил вслух, отпуская товар:

– Пару лет назад здесь разбился парашютист. Он переборщил с адреналином, а при вскрытии его еще выяснилось, что и с марихуаной. Короче, он совместил два шоу в одном и нахватал ртом столько земли, что ее хватило для того, чтобы завалить его могилу, да еще на холмик осталось. И вообще на похоронах сложилось такое чувство, что близкие покойного, а это сплошь экстремалы, землю бросали не пригоршнями, а выплевывали.

– Ты был на похоронах? – спросила Катя.

– Да, забежал попрощаться.

– Из чувства солидарности?

– Типа того.

– Ты тоже землю во рту принес?