Группа «Михал» радирует - [44]

Ночь выдалась на редкость темной, облачность была высокой — условия благоприятные как для нас, так и для летчика. Мы расставили и замаскировали сигнальные фонари, которые нужно было раскрыть, как только станет слышен гул самолета. Люди заняли заранее назначенные места наблюдения. Все развивалось по плану. Но самолета не было. Однажды нам показалось, что донесся гул мотора, но это был автомобиль, проехавший где-то неподалеку. Продрогшие, не отрывая глаз от неба, мы просидели в лесу всю ночь. В четыре утра стало светать. Надежда пропадала — при дневном свете сигнальных огней не увидишь.

Назначенный час выброски давно миновал. Огорченных ребят я отправил на базу, а сам на всякий случай еще остался. И вдруг, когда стало совсем уже светло, донесся гул мотора. Я стал подавать в сторону приближающегося самолета условные сигналы. К сожалению, было уже слишком светло. Ничего не заметив, летчик пролетел дальше. Теперь и мне не оставалось ничего другого, как вернуться в Варшаву и доложить Арцишевскому о неудачной операции.

Мы были страшно обеспокоены, не схватят ли немцы курьера, сброшенного ясным днем на незнакомую территорию. С огромным напряжением ожидали его прибытия в назначенный пункт. Из Центра поступила радиограмма, что курьер все-таки сброшен неподалеку от условленного места.

К нашей радости, на следующий день курьер явился и был переправлен на явку в ресторан на Пулавской. Там его встретил Арцишевский и привел на квартиру к Гурницкой. Курьером оказался плотный среднего роста мужчина, говорил он с заметным акцентом и представился как Богдан Цитович.

Из его рассказа мы узнали, что он был сброшен в районе Добешина, у железной дороги на Радом. Цитович доставил нам особый подарок от Генерального штаба — комплект фотографий церемонии подписания соглашения между Советским и польским правительствами. Эти фотографии нам предстояло распространить как доказательство установления новых дружественных отношений между советским и польским народами. Очередной курьер должен был доставить нам кинохронику о пребывании польской делегации в Москве, а также кинопроектор для демонстрации кадров об этом историческом моменте. Вместе с Цитовичем был сброшен контейнер с двумя радиостанциями и оружием. К сожалению, контейнера Цитовичу после приземления найти не удалось.

Нужно было действовать молниеносно. Я изготовил для курьера временные документы, оформив их по всем правилам. С этими документами и под опекой Юзека Клюфа Арцишевский направил курьера обратно в Добешин отыскивать парашют. Им долго пришлось бродить по окрестностям, прежде чем Цитович узнал домик, возле которого приземлился. Ему на редкость повезло — он угодил на военный полигон, с территории которого немцы выселили всех жителей. Солдаты не заметили ни брошенного парашюта, ни контейнера. Парашют обнаружил местный житель, который тайком пробирался в свой дом, чтобы присмотреть за хозяйством. Заметив свисающее с дерева полотнище, он стащил его на землю и закопал неподалеку от своего дома. Контейнера он, к сожалению, не видел. После целого дня поисков его наконец обнаружили повисшим на деревьях метрах в трехстах от избушки. Его тут же выпутали из ветвей и закопали глубоко в землю, замаскировав сверху дерном, ветвями и листвой.

Через пару дней Юзек с Юреком Томашунасом в несколько приемов доставили обе рации и оружие в Варшаву, Теперь в нашем распоряжении было четыре передатчика, а для их обслуживания три радиста.

НЕМЦЫ ГОТОВЯТ НАСТУПЛЕНИЕ

Богдан Цитович в сопровождении Эдека Згида в качестве помощника выехал в Пётркув, где ему предстояло пока работать. В это время произошло важное событие. В Варшаву прибыл Зигмунд Енджеевский, сообщивший мне о чрезвычайно интересном наблюдении: его люди зафиксировали большой поток пустых грузовых автомобилей, направляемых на Центральный фронт. Я предположил, что это может быть связано с предстоящей перегруппировкой значительных масс войск. Мы немедленно отправились к Арцишевскому, чтобы вместе обсудить эту интересную информацию.

Командир, в последнее время почти неуловимый из-за частой смены квартир, принял нас на улице Малой в доме Заневской. Сообщение показалось ему настолько важным, что он срочно приказал привести в состояние повышенной активности все наши наблюдательные посты, имевшиеся теперь практически во всех концах страны. Арцишевский сделал вывод, что немцы замышляют что-то серьезное. Тут же, пользуясь случаем, он поручил ускорить отъезд в Краков Юрека Томашунаса с тем, чтобы расширить там сеть наблюдательных постов. До сих пор поступавшие с этого направления сведения не были регулярными и составляли известный пробел в нашей информации.

Вскоре из разных мест стали поступать сообщения о начавшейся перегруппировке гитлеровских войск. Из Пшемысля, превращенного в транспортно-перевалочную базу фронта, братья Межвинские доносили о всевозрастающей интенсивности перевозок войск, боевой техники и снаряжения. Иногда через эту станцию за одни сутки проходило до 36 воинских эшелонов и перебрасывалось свыше 13 тысяч солдат. Сотрудничавший с братьями Межвинскими Флигер, у которого были родственники в Берлине, сообщал о подготовке к крупному наступлению на юге.