ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта - [120]
ГЛАВА 26. Стиг Веннерстрем
Период моей деятельности в начале 1960-х годов был, пожалуй, одним из самых плодотворных. И во многом благодаря сотрудничеству с замечательным человеком — Стигом Веннерстремом.
Мне, его будущему куратору, еще до командировки было известно, что он активно работает на нас, что к сотрудничеству с советской военной разведкой в 1948 году его привлек полковник ГРУ И.П.Рыбаченков.
Официальная передача на связь была осуществлена в конце октября 1960 года, когда мы с моим предшественником посетили Командную экспедицию, где Стиг занимал должность начальника военно-воздушного сектора. Прямо там, в рабочем кабинете, Веннерстрем мне передал первую партию отснятых фотопленок, содержащих секретные документы, касающиеся военного строительства ВС США и НАТО.
Это был стройный, подтянутый офицер. Несмотря на то, что ему уже было за пятьдесят (родился в 1906 г.), он оставался мастером спорта, отличным стрелком, пилотом. Веннерстрем владел дюжиной языков, в том числе и русским. У него к тому времени уже было две взрослые дочери, а жена, как поговаривали, состояла в дальнем родстве с королем Густавом VI Адольфом. Обширные связи Веннерстрема в военных кругах и при королевском дворе открывали ему превосходные возможности для ведения разведки. Стиг имел практически неограниченный доступ к секретным материалам, касавшимся не столько Швеции, сколько США, Англии и ФРГ. Вероятно, со времен вербовки полковника австро-венгерского Генштаба Альфреда Редля русская и советская военные разведки вряд ли имели более ценного агента.
Ценность Веннерстрема возрастала еще и потому, что официальное положение обеспечивало ему беспрепятственные, прочно легендированные контакты с советскими военными представителями. Ведь с ними он по долгу службы должен был встречаться по нескольку раз в неделю.
За годы работы на ГРУ он передал тысячи совершенно секретных документов, касающихся прежде всего стран НАТО. Все связи и сотрудничество Министерства обороны Швеции с натовцами, благодаря Веннерстрему, осуществлялись на виду у нашей службы. Особенно ценными оказались добытые Веннерстремом документы по ракетному вооружению США и Англии.
Тогда, напомню, разгорался карибский кризис, и мир оказался поставленным на грань ядерной войны.
И именно через Стига советское высшее политическое руководство получило ценнейшие на тот момент сведения о приведении военно-морского флота США в состояние боевой готовности, выходе американских подводных лодок в Северную Атлантику для возможного блокирования нашего Северного флота, дабы не допустить его выхода в Атлантику к Кубе. Передача срочной, сверхсекретной и важнейшей для судеб мира информации произошла, кстати, в условиях, совершенно недопустимых с точки зрения элементарной конспирации. Вечером Веннерстрем позвонил в посольство и пригласил меня в ресторан. Естественно, он не мог не знать, что все посольские телефоны прослушиваются. При встрече за обедом пришлось учинить ему разнос за нарушение конспирации. Возможно, это было сделано грубо. Но мне от души было жаль ставить его под удар, несмотря на всю ценность сообщенной им информации. Мне было его жаль не только как агента, но и просто как человека.
А что Стиг? Лишь беззаботно рассмеялся в ответ на мои упреки и сообщил, что контроль связей советского военного атташе с местными жителями и иностранцами — это его личные должностные обязанности. Дескать, он, как «жена Цезаря», вне подозрений. К сожалению, дальнейшее развитие событий показало, что уверенность в этом оказалась чрезмерной и в последующем подвела его.
Чрезмерная «раскованность» Стига порой просто поражала. Вот еще случай… Военные атташе нередко организовывали кинококтейли для коллег из страны пребывания. На один из таких «малых приемов» прибыл начальник шведской военной контрразведки контр-адмирал Хеннинг. И во время комментирования адмиралу фильма мне, сидя между ним и Веннерстремом, пришлось получить от полковника несколько кассет с материалами. Конечно, это был самый «оригинальный» способ контакта с агентом за всю мою деятельность. Кому еще доводилось получать информацию от агента в присутствии начальника контрразведки? Веннерстрему ничего не стоило заехать за советским военным атташе на служебной машине, «перехватить» его по пути следования на работу…
Не откажешь ему и в чувстве юмора. Припоминаю, как одно время он передавал мне фотопленки через тайник, оборудованный в медицинской аптечке, висящей на его вилле. Изъяв на одной из вечеринок предназначенную мне посылку, я дождался, пока уйдут гости, и под громкую музыку шепотом шутливо спросил Веннерстрема, для чего он наклеил на аптечный ящичек красный крест — чтобы глупые шведы поняли, что это аптечка? Он так же шепотом ответил: нет, чтобы умные русские поняли, что это тайник…
Что толкнуло шведского офицера на сотрудничество с советской военной разведкой? Деньги? Вознаграждение от нас он получал почти символическое — 3000 крон. Для сравнения: портье в моем доме получал 1400. Мы понимали, что, помимо симпатий к СССР, шведским полковником двигало в условиях холодной войны еще и стремление не допустить превращения ее в «горячую», мировую. Он, аристократ, понимал свой долг честного человека как необходимость достижения паритета сил между двумя блоками, что только и могло гарантировать мир. Веннерстрем, передавая нам важную информацию, тем самым помогал «уравновесить» военную активность стран НАТО с нашей.
Автор — генерал-майор в отставке — прослужил в системе Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба более 30 лет. Он правдиво рассказал, что видел и пережил на своём военном веку. Перед читателем Предстаёт совсем другое ГРУ, чем в скандально известной книге, которую написал несколько лет назад бывший сотрудник военной разведки майор Владимир Резун (литературный псевдоним — Суворов), изменивший Родине и присяге и бежавший в Великобританию.
В настоящее время многие политики используют такое понятие как "НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ" во многих своих работах совершенно произвольно его трактуя. Чаще всего это понятие отождествляется с понятием "ГОСУДАРСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ", что абсолютно не правомерно.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.