Грозовой август - [135]
Остался позади заросший садами Ляоян. Показались в черном дыму высокие трубы Аньшаньского сталелитейного завода концерна Аюкавы. Повеяло гарью, угольной пылью.
Иволгин и Хлобыстов лежали на брезенте у гусеницы танка. Они о многом переговорили, и теперь каждый думал о своем. Иволгину вспомнилось, как он ехал весной на «пятьсот веселом» на службу в Забайкалье. Вот так же поблескивали на солнце рельсы, стучали вагонные колеса. Вспомнились дед Ферапонт, тетка Настасья и щербатый Гришка. Генерал Державин говорил, что они останутся жить в Притаежном, приглашал к ним после войны на медовый сбор. Может быть, махнуть? «А как же Клены?» — подумал Сергей и пожалел, что в Кленах у него нет ни кола, ни двора — никакой родни.
Паровозный свисток у переезда вывел Иволгина из задумчивости. Он обнял сидевшего рядом с ним Ю-ю, потом достал из танка сигнальную трубу, уселся на брезенте, стал учить его играть «сбор». Хлобыстов подивился тому, как быстро китайчонок улавливал мотив, верно и четко выводил мелодию.
— Вот, чертенок, как схватывает!
— Имей в виду, это будет китайский Орленок! Точно тебе говорю, — уверял Иволгин, довольный успехами своего ученика. И запел вполголоса песню про орленка. Хлобыстов хотел было подтянуть, но побоялся испортить песню.
Эшелон подошел к станции с двумя каменными домами и рассыпанными вокруг фанзами.
Поодаль у гаолянового поля темнела толпа народа. Китайцы о чем-то спорили, размахивали руками, вокруг бегали, подпрыгивая, полуголые ребятишки. В толпе был виден рослый китаец, в руках саженная мерка из бамбука.
— Это они арифметику Посохина применяют. Отнять и разделить.
— Землю делят... Точно, делят!
— Смотрите — у некоторых винтовки.
— Так и должно быть, — одобрил Поликарп. — Отнять землю у захребетчиков и разделить. А потом пусть прибавляют да умножают. Это их дело.
Китайцы, увидев эшелон, замахали руками. Илько Цыбуля тряхнул над головой пилоткой, с минуту помолчал, глядя на прыгающих от радости китайчат, прочел комаровские строки:
Поезд прошел станцию без остановки, гаоляновое поле осталось позади. Солдаты принялись обсуждать, кем же будет Ю-ю после революции в Китае.
— Танкистом он будет! — отрубил Гиренок.
— Лучше комбайнером! — возразил Хлобыстов. — В Китае теперь колхозы будут, значит, и комбайны появятся.
— Летчиком он будет. Вы представляете — рикша на самолете!
— Нет, ребята, быть ему наркомом путей сообщения! — перекричал всех Юртайкин. — Рикша управляет транспортом всего Китая! Вот это здорово!
Ю-ю заливался смехом. Он готов был стать и комбайнером, и летчиком, и танкистом — только бы его не били да кормили.
— А эту трубу дарю тебе на память. Труби, парень, на всю Азию! — сказал Иволгин.
Бойцы сгрудились у палаток, натянутых между танками и студебеккерами, достали хлеб, консервы, сало, принесли чаю.
— К этому сальцу еще бы кой-чего, — щелкнул пальцами Сеня Юртайкин. — И как не догадались прихватить?
— Кто не догадался, а кто и догадался. — Посохин достал фляжку, потряс ею перед ухом Юртайкина и наполнил алюминиевый стаканчик ханшином. Знаменитая посохинская фляжка предстала в своем третьем назначении!
— Поликарп Агафонович! — взмолился Юртайкин. — Не обнеси ради такого случая.
— Сызнова заголосил, — ухмыльнулся Посохин. — Как жить-то без меня станешь после войны? Это же не Сенька, а сплошное разорение.
— Плесни и сюда согласно моего роста, — протянул кружку Забалуев и, нюхнув, поморщился: — Фу-ты, проклятая, — она и в Китае так же пахнет.
Юртайкин тоже скривился:
— Отвыкли мы от нее, окаянной. А в гражданке, случалось, употреблял. Бывало, как кутнешь с получки! Наутро в голове шумит, в животе урчит, а в кармане тихо, тихо...
Разливая дружкам ханшин, Поликарп приговаривал:
— Пьем законные фронтовые сто грамм. Мы невиноватые, что тылы поотстали. Мои тылы завсегда при мне.
— А за что пьем, славяне? — спросил Сеня.
— Прошу слово! — привстал на колени Гиренок. — Сегодня на военном совете нашего гвардейского танкового взвода принято решение зачислить в гвардию всех наших забайкальцев-десантников. Вы, может, спросите, почему с опозданием принято такое решение? Скрывать не станем: присматривались, что вы за народ. А теперь всем ясно: достойны! А первый из вас гвардеец вот он — командир отделения Баторов. — Гиренок снял с комбинезона свой гвардейский знак и прикрепил к выгоревшей гимнастерке сержанта. — Это тебе за те снаряды, у моста. Носи на здоровье!
Баторов смутился, не знал, что сказать в ответ. Из-за машины донесся голос старшины.
— Влюбывся механик в нашего буяна, як черт в сухую вербу!
— Ага, признал, ядрена мышь! — крикнул Сеня, выхватил из вещмешка балалайку, ударил по струнам, завертелся по кругу.
— Эх, сердешная! Не рассохлась ты на солнце, не размокла на дожде, не сгорела на огне!
— Ожил Семен, когда на колеса залез! — шутили бойцы.
— Остепенись, дуралей! Сдует тебя, вятского черта! — сдерживал его Посохин. Да где там! Сенька вихрем носился по кругу, рассыпая по платформе частую дробь каблуков.
Гиренку хотелось поддержать веселого десантника, да нечем: аккордеон сгорел на берегу Гольюр-хэ.
В повести рассказывается о стойкости и морально-психологической закалке советских воинов, временно находящихся за рубежом нашей Родины.Книга рассчитана на массового читателя.
В книге две повести — «На Забайкальском фронте» и «Жизнь продолжается». В центре первой повести — советские солдаты, с честью выдержавшие все испытания и оправдавшие высокое доверие Родины в боях с японскими милитаристами. Вторая повесть посвящена бывшему забайкальцу, совершившему бессмертный подвиг в боях на подступах к городу Ленина, — Г. П. Масловскому. В очерках военных лет автор рассказывает о воинах-забайкальцах, которые в годы Великой Отечественной войны стояли в готовности к отражению возможной агрессии милитаристской Японии, а в августе сорок пятого принимали участие в разгроме Квантунской армии. Для массового читателя.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Многие читатели знают Ивана Васильевича Вострышева как журналиста и литературоведа, автора брошюр и статей, пропагандирующих художественную литературу. Родился он в 1904 году в селе Большое Болдино, Горьковской области, в бедной крестьянской семье. В 1925 году вступил в члены КПСС. Более 15 лет работал в редакциях газет и журналов. В годы Великой Отечественной войны был на фронте. В 1949 г. окончил Академию общественных наук, затем работал научным сотрудником Института мировой литературы. Книга И. В. Вострышева «Зимой в Подлипках» посвящена колхозной жизни, судьбам людей современной деревни.