Грозовое лето - [84]
— Нет, нет, зачем же!..
Нигматулла с упоением вдыхал устоявшийся дремотный запах зажиточного дома: пахло недавно испеченным хлебом, мясом, вероятно, из стоявшего на шестке чугуна, какими-то душистыми сушеными травами — то ли для заварки чая, то ли лекарственными.
«Умеешь ты доить советскую власть! — лязгнул зубами от зависти гость. — Если так и дальше пойдет дело, в первейшие богачи выйдешь! А я вот хожу неприкаянным. Боюсь в собственный дом зайти».
— Беда, кустым! Понимаешь? — садясь на лавку в переднем углу, простонал Нигматулла.
— Знаю.
— Кто сказал?
— Чекисты из Кэжэна приезжали. Все дома, амбары, сараи, сеновалы в ауле обыскали. И ко мне заглянули незваные посетители, шайтан бы их побрал! Тебя искали.
«Своевременно я удрал! Тогда, после ареста Загита, я и Сафуан убереглись, а теперь бы попали в западню».
— И чего говорили?
— Что могут говорить чекисты о враге коммунистов и русских? — фыркнул презрительно Султангали. — Сам подумай! В ауле порядки изменились. Гульямал наговаривает с языка Хисматуллы. И Гайзулла хромоногий нос задрал, как только выбрали председателем Совета, лезет во все щели, выслуживается! Заставил чекистов открыть клети и вывез зерно из твоих ларей: дескать, для бедных, для старцев и детей, о чем и составил акт. Лошадей и коров, грозится, твоих раздать безлошадным и бескоровным…
— Пусть осмелится, хромоногая сорока! — взвыл Нигматулла, швыряя окурок к печке и тотчас свертывая цигарку из махорки, жадно прикуривая от восковой свечи, горевшей на столе. — Твой старший братец Загит мою лавку спалил. Перед всем кантоном позорил, грязью мазал, грозил заточить в темницу. Срубили головы Хажисултану-баю и его сыновьям, теперь за меня принялись. Однако я не сдамся, сначала уничтожу Гульямал, Гайзуллу, Хисматуллу… Коммунистов кантона, Урала, Башкортостана уничтожу под корень!..
Хозяин разбудил на кухне служанку, через минуту вошла, потягиваясь, прогоняя сон, молодая круглолицая женщина с высокой грудью, от изучающего взгляда гостя смутилась, прикрыла краем платка рот и подбородок, принялась хозяйничать. Руки у нее были ловкие, сноровистые, — мигом загудел самовар, на столе появились холодное конское мясо, колбаса-казы, лепешки. Хозяин налил в деревянную чашку водки, учтиво поднес Нигматулле.
— Айда, агай, причастись! Из всех святых водиц, и мусульманских, и православных, эта вода самая живительная!
Гость не заставил себя долго уговаривать, быстро высосал, чмокая, водку, накинулся на еду, челюсти его так и ходили. После второго захода он расчувствовался:
— Вот как повернулось ко мне счастье, кустым! Ждал ли я такого коловращения? Правду говорят, что судьба то показывает человеку лик, то… Сам понимаешь, чем тычет в глаза! Разве зарабатывал я уйму денег для того, чтобы стать изгнанником? Если золото Урала не достанется мне, то во имя чего же, кустым, жить?..
Султангали привык видеть Нигматуллу неизменно самоуверенным и властным и сейчас скорее из-за приличия заметил:
— Не горюй преждевременно, агай! Терпеть положено нам, смертным. Эфенде из Башревкома заступятся за тебя, спасут твое достояние. Они ради башкир на все пойдут.
— Ха! — Нигматулла злорадно залился клокочущим смешком. — Ради башкир!.. Верь им, кустым! Пока я их натуру не узнал близко, тоже верил. Вранье это, что Башревком борется за счастье башкир. За свое собственное благополучие они борются. Старики не зря говорят: «У кого в руке, у того и во рту…» Так и турэ из Стерле тянутся к золоту обеими руками. Ты слышал, сколько стоят в Стерле царские червонцы и рассыпное золото? Ага!.. Бумажные деньги ненадежные, а с кожаным поясом, набитым золотом, можно и до Турции добраться! Обогащаются наши турэ за счет нации. Вся политика ревкома построена на этой премудрости.
«Где же ты спрятал свое золото? Не все же сокровища держал в сейфе! Значит, зарыл где-то клад?» — алчно прищурился хозяин.
Осушив третью чашку, Нигматулла затосковал:
— Эх, вернулись бы веселые деньки! Не ценили Микулая-батша![51] А как при нем жили, как богатели! Раньше я наивным был, а теперь поумнел и подцепил бы все золотые прииски Урала, если б вернулись царские времена.
— Чем же тебе не угодил Башревком? — заинтересовался Султангали.
— Всем! — безоговорочно вынес приговор Нигматулла. — Чересчур слабое правительство, трусливое. На какого шайтана мне этот ревком, если он не способен отдать мне прииски!.. Теперь борьбу против Советов и коммунистов возглавлю я сам! Погоди, я не буду миндальничать! У меня они взвоют, а будет уже поздно.
— Видишь, агай, у них сторонников много, а у нас очень мало, — обескураживающе сказал хозяин.
— Нет, много, много недовольных советской властью, — заупрямился Нигматулла. — Присоединим к себе русских помещиков, купцов, офицеров!
— Башревком на такое сближение не согласится.
— Зато я соглашусь!..
Хозяину надоело слушать это бахвальство, он подмигнул служанке, и она постелила на нарах перину, швырнула подушку и ватное одеяло.
— Ложись, агай, утро вечера мудренее… Водку всю выпили, теперь самое время почивать.
…Султангали с наслаждением растянулся рядом с пышной, жаркой женою.
— Спишь?
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Отдыхающих в санатории на берегу Оки инженер из Заполярья рассказывает своему соседу по комнате об ужасах жизни на срайнем севере, где могут жить только круглые идиоты. Но этот рассказ производит неожиданный эффект...
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.
Судьба главного героя повести Сергея Ковалева тесно связана с развитием лесной промышленности Карелии. Ковалев — незаурядный организатор, расчетливый хозяйственник, человек, способный отдать себя целиком делу. Под его руководством отстающий леспромхоз выходит в число передовых. Его энергия, воля и находчивость помогают лесозаготовителям и в трудных условиях войны бесперебойно обеспечивать Кировскую железную дорогу топливом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.