Грозовая охота - [40]

Я отстранено наблюдала, как кровь продолжает стекать по уголку его рта, и могла точно сказать, что Хоакину потребуется не меньше половины декады на восстановление повреждений. Руки зачесались по старой привычке, скастовать стазис, исцеляющее, анестезию, но я удержалась усилием воли.

Сейчас это не мои дяди. Это не мои дяди. Сейчас это корши, которые пришли в мой дом. В мое гнездо.

Щелк-щелк. Люк и Бер одновременно вздрогнули, когда я наконец определилась с плетением.

Щелк-щелк. Я запитала чары, и в моих руках запела ослепительно белая молния высоким напряжением. И тьма грозовым фронтом взъярилась за моей спиной, шевеля волосы ветром силы.

Я развела руки шире, ещё шире, и разряд запел мне, подрагивая. Мне даже не потребовалось формировать импульс, настолько густо воздух был пропитан силой. Разряд.

Разряд. Разряд. И три предупредительных ложатся точно перед сапогами Хэсау, обугливая камни пола дочерна.

Щелк-щелк. И я начала формировать первые базисные узлы плетения Шторма. Здесь и сейчас я могу все. На эти десятки мгновений здесь нет никого сильнее меня, в пределах родового Источника, и это отчетливое понимание обреченностью отражалось в глазах Хэсау.

— Я считаю до пяти, Люк. И начинаю…, — я запрокинула голову, впитывая запах озона и первых грозовых разрядов, которые появились в воздухе, — …охоту. Пять…

Щелк-щелк.

Люк сорвался с места раньше, чем успела доплести второй узел, подхватил несопротивляющегося Хока с одной стороны, и вместе с Бером потащил его к выходу, постоянно держа меня под контролем. В другой свободной руке у него льдисто горело активированное плетение щита. Дядя Бер в отличие от Люка сплел атакующие чары.

— Четыре, три, — и они выметаются в коридор, — два, — и камера захлопывается с громким стуком, — один, — Я последним рывком запечатываю дверь темной силой так, что волна резонансом расходится дальше, по всей клановой территории, и падаю на колени, больно ударившись об пол.

Начался откат, скрутивший все изнутри болью от превышения допустимого уровня используемой силы. Спина горела — восстанавливающие печати сорвало и они больше не действовали, текла кровь из прокушенной насквозь губы, но я успела.

Я — успела. Демоны, псаки и все порождения грани. Я — успела. Я сделала свою ставку, и я — справилась. Источник затихал, успокаиваясь, бушующая сила уходила обратно, оставляя серые стены в искристой изморози. Последнее, что я видела, перед тем, как отключиться — это две поникшие фигуры с закрытыми глазами в форме гвардейцев Блау, пристегнутые к пыточным стульям железными кандалами.

* * *

Я не знаю, сколько прошло мгновений, когда я очнулась, замерзшая. Я окоченела на ледяном полу в домашнем халате, затекшую спину неприятно дергало, наверное, открылись раны.

Я неловко перевернулась, выдохнув облачко пара, и поползла, поднимаясь, к Юнису и Юстасу. Руки плохо слушались от холода, света было мало — жаровня погасла, и только несколько факелов чадили на стенах.

Я напряглась, прислушиваясь, ища внутри отголоски родных-по-крови. Хэсау покинули первый круг и устроились в гостевом доме, за второй линией защиты. Запястья болели, обожженные браслетами Арритидесов. Псаково наследие светлых опять проснулось.

Хоакин был прав. Частично. Я чувствовала родовую силу Хэсау, чувствовала родную кровь, которая пела мне почти так же, как кровь Акса и дяди, но… Мне не нужно это наследие. И я сделаю все, чтобы Хэсау никогда не узнали о том, что их силу можно блокировать артефактами Арритидесов.

Выражение лица Юниса было безмятежным. Он как будто спал. Глубокие морщины сгладились, и он стал выглядеть спокойнее и моложе. Добровольная жертва. Именно на это я сделала свою ставку. По крайней мере я была уверена в Юнисе, он приносил не только клятву служения Блау, но и отдельную — мне. Не навреди. Храни. В жизни и смерти. Но кто знал, что Блау взыщут так быстро?

У многих Алтари маленькие и действительно занимают комнату, наш алтарный зал был сердцевиной плетений силы, сердцем Источника, но линии силы заключали все поместье в правильный рунный круг. Весь третий уровень подземелий при необходимости становился большим Алтарем, именно поэтому пыточные и тюрьма располагались на третьем. Чтобы хоть как-то крохами силы подпитывать родовой источник случайными жертвами. Хоть как-то.

Совсем другое дело вассалы и слуги, и те, кто принес Блау не одну клятву, те, кто добровольно согласились отдать жизнь на служение Клану, те, кто поклялись даже в смерти следовать пути. И это было самое слабое место в плане. Только добровольная жертва дает достаточно силы, чтобы я могла противостоять троим Хэсау. Троим взрослым обученным и тренированным Высшим, даже стоя на линиях силы родового источника.

Если бы Юнис и Юстас не приняли Клан всем сердцем, готовности умереть за Блау у них не было, принеси они хоть десять клятв. Да, они бы умерли, сила не простила бы отказа от клятвы крови, но это другое. Это готовность принести свою жизнь в жертву Клану, если это потребуется.

Именно поэтому я чертила «освобождение». Я освобождала их от клятв, отпуская и давая выбор. Жертва должна быть исключительно добровольной. И она таковой стала.