Грозная туча - [3]
— Много, много, матушка! Да у Наполеона-то, видно, и того больше! А тут поляки еще стали на его сторону.
— Никто, как Бог! — сказала набожно Марья Прохоровна.
— На Бога надейся, а сам не плошай! — напомнил сурово Роев.
— Наши в России, — шептал между тем француз, опускаясь на стул возле стола, за которым сидела Анюта, — и чувствовать, что они тебе чужие… даже более чем чужие — враги! О, это ужасно! Что сделали эти люди с нашей бедной Францией!
Анюта, зная, что подобные размышления могут довести несчастного до полнейшего исступления, как бы помешательства, постаралась отвлечь его от раздумья.
— Выпейте-ка чаю, господин Санси, — предложила она ему ласково, подавая большую, высокую чашку.
— Я не в состоянии ничего есть, — отказался он.
— Выпейте чай так — безо всего.
Санси машинально принял чашку, поставил ее рассеянно на стол и продолжал бормотать что-то, то опуская низко голову, то поднимая ее и делая энергичный жест правой рукой.
— Ну не помешанный ли! — сказал Роев, указывая на него дамам. — Разве можно ему верить? Может, все это ему пригрезилось?
— Что слышно у Тучковых? — спросила Анюта, чтобы направить мысли несчастного Санси в другую сторону.
— Вчера мадам Тучкова получила письмо: сыновья ее, генералы Николай, Поль и Александр Тучковы, по счастью, стоят на берегу Вилии. Это ведь не близко от переправы?.. Наполеон переправился через Неман у города Ковно.
— Надо знать, в каком месте подле Вилии они находятся, ведь, как вы знаете, Вилия впадает в Неман.
— Ах, я и забыл! — ударил себя по лбу француз. — Подождите… генерал Александр близ Вильно, в Забелине.
— Что он толкует о Тучковых, барышня? — спросил Роев.
— Елена Яковлевна получила письмо от Павла Алексеевича: он стоит близ Вильно в селении Забелине вместе с братом своим Александром Алексеевичем.
— Счастливая, право, эта Елена Яковлевна! — заметила Замшина. — Все пятеро сыновей — генералы. Старший-то, кажется, командует корпусом.
— Нет, старший Алексей Алексеевич давно в отставке, — пояснила старушка Краева. — Корпусом командует Николай Алексеевич.
— В военное время иметь четырех сыновей в армии — не особенное счастье, — заметил Роев.
— Да, тяжело бедной матери! — согласилась Лебедева. — Но не менее тяжело и Маргарите Михайловне, жене младшего Тучкова. Она, кажется, сильно его любит.
— Да так любит, — кивнула Анюта, — что решилась оставить своего маленького сына под надзором француженки Бувье, а сама поехала в обозе вслед за мужем.
— Славная барыня! — воскликнул весело Роев. — Не думал я, что такая знатная, избалованная красавица, как урожденная Нарышкина, способна на такой подвиг.
— Чего не сделает любящая жена! — заметила Марья Прохоровна.
— Что они говорили о Тучковых? — спросил Санси, мало понимавший по-русски.
Анюта стала ему передавать, как все восхищались женой Александра Алексеевича, но Санси ее не дослушал: он быстро вскочил и пошел навстречу к входившему в сад хозяину дома Никанору Алексеевичу Краеву и, схватив его за обе руки, потряс их, спрашивая в волнении: слышали? Наполеон-то!
— Слышал! — отвечал Краев сурово. — Уж лучше бы и не слышать! — добавил он по-русски.
— Так это правда, что Наполеон перешел Неман? — спросили все в один голос.
— Всюду только об этом и говорят.
— Да что же говорят? — спросил нетерпеливо Роев.
Наскоро поздоровавшись со всеми и опускаясь на стул, Краев ответил:
— Наполеон стоял со своими полчищами на нашей границе, за рекой Неманом, неподалеку от города Ковно, и десятого июня отдал по своим войскам приказ перейти Неман, что и было исполнено два дня спустя. Император Александр был в это время в Вильне. Получив известие о переправе через Неман наполеоновских войск и зная, что они вдвое многочисленнее наших, он в свою очередь дал приказ по армиям, кончавшийся следующим воззванием: «Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и войскам нашим об их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете веру, отечество и свободу. Я с вами. На зачинающего Бог».
— Он весь тут — наш добрый, умный государь! — заговорили дамы в умилении, поднося платки к глазам.
— Что же Санси напутал, — отозвался вдруг Роев, — будто государь сказал: «Не положу оружия…»
— «…доколе не останется ни единого врага в моем царстве», — докончил Краев. — Он точно сказал это, но только не в приказах по армиям, а в рескрипте, данном им Салтыкову.
— Что же, скоро наши вступят в бой с Наполеоном? — допрашивала Марья Прохоровна.
— Да Бог ведает! Вы знаете, одним из главнокомандующих Барклай-де-Толли, а он не прыток на сражения.
— Ну а любимец Суворова князь Багратион? — спросил Роев. — Чего же тот медлит?
— А вот будущее покажет нам, на что решатся наши, — сказал Краев. — А пока вам, барыни, надо готовить корпию. Много ее понадобится — ой много!..
Глава II
— Вы-то чего тревожитесь, мадам Ранже? — говорила толстая торговка своей подруге, сидевшей, грустно опустив голову. — Вам нечего бояться за вашего Этьена: он у вас один. Неужто вы боитесь, что будут брать и единственных сыновей?
