Гроза над Элладой - [40]
— Я встану у этого камня, — поддержал брата молчун Эльид, указывая на выдвинутый вперёд мысок обрывистого склона к воде, — и двенадцать гостей можешь смело вычеркнуть из числа живущих. Отвечаю!
Фидий Норит и сам сотник Априкс наверняка отказались бы от этой рискованной затеи. Но Кану было всего шестнадцать лет, и за эти годы он прошёл немало самых рискованных заварух. Включая проникновение в имперский лагерь и побег из него. Машинально почесав затыльник шлема, увенчанного перьями диковинной птицы страуса, он подмигнул Кэму и сказал:
— Я скачу впереди и взываю о помощи. Они расступаются, и я обрушиваюсь на них с тыла. Кэм, ты не останавливаясь, пробиваешь строй и въезжаешь на палубу по сходням. Аробист и ты, Ним, помогаете Кэму, а Медис и Шат — мне. Ты, Эльид, выцеливаешь, кого сможешь, и присматриваешь за пленным. Диспозиция ясна?
— Чего ясна? — заинтересовались разведчики, не обременённые обучением в гимнасиях.
— Конечно, ясна! — фыркнул Счастливчик.
Кан окинул взором своих удалых подчинённых и обнаружил, что в их глазах пылает огонь азарта и нетерпения. Возглавлять таких смельчаков было для него большой честью, которую предстояло заслужить сию же минуту. Он старательно протёр рукоять меча и поплотней уселся в седле.
— Див, — сказал он своему чудо-коню в самое ухо, — ноги на крутизне не переломай, очень тебя прошу! Па-а-ашё-ёл! На помощь! На помощь!
Увидав на тропинке, спускающейся к воде, всадника в доспехах Белого Султана на великолепном коне, моряки с удивлением уставились на него. Но тут показались преследователи, которых возглавлял наездник в ахейском доспехе и шлеме, и всё сразу стало понятно.
По приказу капитана дрибоды, морские пехотинцы выстроились впереди, прикрывая собой матросов, вооружённых ножами да топорами. С корабля на подмогу обороняющейся стороне спешили ещё с десяток моряков, успевших прихватить щиты и копья. Если бы они соединились, план, придуманный Каном, мог завершиться большой неприятностью. Но тут в дело вступил «козырь из рукава» — с обрыва полетели дротики, пущенные бестрепетной рукой Эльида. Прежде чем матросы поняли что происходит, четверо из них очутились на песке, безуспешно пытаясь извлечь из тел глубоко впившиеся бронзовые наконечники. Остальные вынужденно развернулись в сторону свирепого истребителя и замерли, укрывшись щитами.
В это время младший потомок семьи потомственных гоплитов со всего маху въехал в атлантский строй на атлантском скакуне, сбив с ног одного из воинов и затоптав двоих матросов. После чего развернул коня и напал на оторопевших врагов с тыла. Мимо с дикими воплями промчались Кэм, Аробист и Ним, а Медис и Шат атаковали воинов с фронта.
Пошла потеха! Пользуясь неожиданностью наскока и растерянностью врагов, молодые ахейцы довольно быстро управились с командой дрибоды, кроме тех из матросов, что вовремя отплыли подальше от берега и неумолимых дротиков Эльида. Свирепый к врагам своего седока Див полностью оправдал своё грозное имя, раздавая удары задними ногами, точно взмахи боевой палицы и кусаясь, словно пантера. Опытный и хладнокровный десятник Молосс наблюдал за истреблением моряков в полнейшем ужасе и изумлении — мальчишки расправлялись с атлантскими воинами, как стая волков с компактной отарой беззащитных овечек. И когда вошедший в боевой раж Эльид повернул к пленнику искажённое яростью лицо, на котором безумным огнём полыхали сузившиеся глаза, Молосс невольно съёжился в комок.
— Не трусь, подонок! — прорычал молчальник Эльид. — Щегла табунщик не обидит! Понаехали тут…
— А ты не хило клинком владеешь, — обронил Ним, останавливаясь рядом с Кэмом и облокачиваясь на фальшборт.
— Так потомственному гвардейцу, вроде, по-другому и не положено, — хмыкнул тот, и оба устало рассмеялись, утирая вспотевшие лбы.
— Присоединяйся к нам, — предложил Аробист. — Ритатую такие рубаки нужны.
— Эй-эй! — послышался с берега подозрительный голос грозного командира разведчиков. — Вы кого это из десятка Норитов увести пытаетесь, мошенники?! Вот я вас!
— Эти Нориты всё самое лучшее к себе так и гребут, так и гребут! — тут же подал голос и неугомонный Шат. — Медис, заступись!
— Чтобы я — воин афинской армии и верный подчинённый — против своего командира пошёл?! — отозвался богатырь энейской филы. — За кого меня тут держат?! И вообще — хорош трепаться, киньте лучше в трюмы пару факелов, и мотаем отсюда по добру по здорову.
— Эх, сколько добра пропадает! — вздохнул Аробист, вытряхивая в трюм пылающие угли из жаровни, установленной на носу дрибоды, и снимая браслет с руки ближнего матроса с раскроенной головой.
Добычу они пересчитали и поделили, спрятавшись в убежище, в котором провели второй день поездки. Там же и зарыли всё лишнее, включая и доспехи Белого Султана.
А выехав на дорогу, с закономерностью правила Мэрфи наткнулись на десяток Гортензия, преградивший им путь с холодной неподкупностью Немезиды.
— Кто такие? — прозвучало в ночной тишине. — Куда едем?
Разведчики переглянулись.
— Кони у них пилосские, — услышал Кан горячий шёпот Торопыги, — а у нас фессалийские. На наших скакать легко и далеко, а на их — только драться сподручней. Поверь табунщику, командир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?