Гроза над Элладой - [4]

А он что-то сказал лежащему эллину, оглушённому падением, и, повернувшись, направился в сторону селения. За ним последовали и остальные. Причём, проходя мимо вскочившего на ноги парня, каждый одобрительно похлопал его по плечу. Ошеломлённый юноша, опустив руки, просто смотрел вслед уходящим врагам. Из этого состояния его вывела девушка — она подошла к нему и осторожно взяла его за руку. Подняв оружие, парочка быстро добралась до отряда Кэнта.

— Как тебя звать, храбрец? — спросил Кэнт, — обнимая юношу.

— Орит. Моего отца звали Тином.

— Тином?! — воскликнули одновременно и Кэнт и Энох.

Тин, легендарный Тин считался самым искусным кормчим Эллады. Под его командованием эскадры Аркадии, Микен и Аргоса наголо разгромила флоты Спарты, Коринфа и Крита, вдвое превосходящие их по численности. По сравнению с Тином, знаменитый Кэнт был мальчишкой, впервые взявшийся за рулевое весло.

Два года назад триера Тина «Синий дельфин» с двумя сотнями воинов и матросов на борту ушла в Египет, и с тех пор о Тине ничего не было слышно. Все знали, что Тин не был богачом, знали, что его сына зовут Оритом, но где он жил — об этом знали лишь избранные, к которым не принадлежали ни Кэнт, ни Энох. Поэтому появление Орита вызвало огромное удивление и не меньшую радость: ведь сын Тина, по всей вероятности, мог принести отряду большую пользу — секреты мастерства в Допотопные времена обычно передавались по наследству.

— А кто эта девушка? — поинтересовался Энох.

— Это Мидана, её родные погибли полчаса назад, — ответил Орит, заметно краснея.

— Мы идём в Микены, юноша, — сказал Кэнт. — Если хочешь, пошли с нами.

— А Мидана?

— Это уж как она захочет. Я надеюсь, что в Микенах нам дадут корабль. И мы под твоим командованием стократно отомстим врагу за гибель нашего флота!

— Под моим командованием? — юноша недоумённо пожал плечами. — Я никогда не видел моря и уж тем более не плавал на кораблях. Как же можно доверять мне жизнь сотен людей?

— Не видел моря?! — ошеломлённо произнёс Кэнт. — Но ведь это какой-то абсурд!

— Отец взял с меня клятву, что я никогда, никогда не выйду в море…

— Ну, хоть плавать-то ты умеешь? — поинтересовался озадаченный Энох.

— В нашем селении никто не умеет плавать, — ответила за Орита Мидана.

— Ну что ж, — протянул страшно разочарованный Кэнт. — Я научу тебя, и плавать и водить триеры.

— А клятва?

— Как последний кормчий Аркадии, твою клятву я отменяю!

Атланты наступали сразу по двум направлениям — на Микены и Аргос. Третий отряд, под командованием самого Вилена шёл на Тиринф через Мессению. Эллинские города-государства ожесточённо сопротивлялись. Микены, собрав двадцать пять тысяч человек, выслали войско навстречу противнику. Вилен, которому доложили об этом, перевёл на это направление когопул ветеранов. Шестьдесят тысяч атлантов сцепились в рукопашной схватке с микенцами и, несмотря на своё мужество, ахейцы через два часа были рассеяны. Последним отступал отряд Кента, насчитывавший уже больше тысячи человек, прошедших со своим командиром сквозь огонь гибели Аркадии и Мессении. Вместе с мужчинами атлантов громили и женщины, вместе с ними ушедшие из Аркадии. Мидана всюду следовала за своим возлюбленным; с луком и стрелами в бою она казалась самой Артемидой. Орит мужественно бился с врагами, и, хотя по своей неопытности, часто получал довольно серьёзные повреждения, но в следующем бою он снова оказывался в первых рядах. Кэнт радовался, видя, что смелостью сын ничуть не уступает отцу, и чтобы тот случайно не погиб, приставлял к нему своих лучших воинов, которые в нужный момент вытаскивали юношу из опасных мест.

Отряды микенцев всё дальше откатывались от своих границ. Захватчики грабили богатые селения самого сильного государства пелопонессца, убивали и обращали в рабство не успевших убежать жителей. Вскоре войска атлантов осадили и сами крепкостенные Микены. Трижды бросались они на приступ, но гарнизон города был многочислен, стены и башни высоки, а горожане хорошо приготовились к осаде. Захватчикам пришлось оставить надежду на скорый захват города. Сам Вилен с шестым когопулом прибыл к Микенам.

Когда он вошёл в палатку командиров третьего когопула, там же оказались и остальные военачальники. Перед ними в свободной и горделивой позе стоял худощавый атлант в одной набедренной повязке; на широком кожаном поясе с медными бляхами висели меч и кинжал, за поясом торчал длинный и узкий топорик. На чуть тронутых сединой волосах крепко сидел широкий медный обруч — шлем ветерана — три выкованных медных пера опускались вниз на его моложавое, внушающее симпатию лицо, с небольшим шрамом на скуле. Вилен был поражён почти физически ощутимой силой, исходящей от неизвестного ему воина.

При виде входящего военачальника, которого сопровождал громадина Флик, полководцы поспешно вскочили и низко поклонились. Ветеран медленно повернул голову и чуть наклонил её, приветствуя одного из самых важных сановников Империи.

— Добрый день, счастливой осады! — произнёс Вилен, останавливаясь у стола и внимательно разглядывая каждого из присутствующих.

— С благополучным прибытием, светлейший, — отвечали военачальники.