Гроза - [21]

Так они и мешались на её лице – улыбка и слёзы, и их слияние рождало радугу, как солнце и дождь. Никаких прослоек и преград не оставалось, Валерия ласкала её уже обнажённую, закутанную только в плащ волос. Когда её пальцы вошли внутрь, у Любы вырвался короткий вскрик-смех, щека скользнула по щеке, губы встретились. Горячая внутренняя пульсация смешивалась с поцелуем в один напиток, и Люба пила его, как песню, сама превращаясь в звенящую струну. Она отдавалась опыту Валерии, растворялась в нём, уверенном и искусном, стараясь разгадать каждый поворот сюжета, прочесть каждую ноту. Тропинка к финальному аккорду закрутилась спиралью, ладони Любы вливали в напряжённые мышцы Валерии ответный свет улыбки, ногти оставляли на коже розовые отметинки, а дыхание шелестело каскадом согревающих струй.

Слёзы то высыхали, то принимались литься снова. Один поцелуй перетекал в другой, Валерия то беспорядочно оставляла по всему лицу и шее Любы мимолётные, краткие, быстро остывающие следы губ, то жадно и основательно ныряла языком в её рот, и Люба накрывала ладонью её затылок, стараясь продлить именно эти глубокие проникновения – самые интимные, ласковые и сладкие. От постельного белья пахло ландышами, а Валерия без единого слова, умело, тонко и деликатно направляла девушку. Получалось покровительственно и вместе с тем мудро, бережно по отношению к её самолюбию новичка, хрупкому, пугливому и уязвимому. Ноги сплелись, пальцы Валерии играли с грудью Любы, зубы нежно прикусывали мочку уха, а диван мерно поскрипывал. Сейчас они последовательно сосредоточились на удовольствии Валерии, но его отголоски тепло щекотали и Любу, а вскоре и накрыли её полноценной волной счастья. Выдохнули и обмякли они почти одновременно. Валерия шепнула на излёте дыхания:

– Умница моя, цветочек мой.

В расслабленном покое они лежали, слившись и подстроившись под изгибы друг друга, и переговаривались лишь одним пожатием рук. Это было что-то вроде азбуки Морзе: три длинных пожатия – «я люблю тебя», два длинных и одно короткое – «и я тебя». Неподвижно-ленивая нега придавила их надолго, давая Любе время разобрать и разложить по полочкам души всё случившееся.

– Лер, я тебя люблю, – шепнула она, проверяя «связь».

– Чудо ты моё. – Устало-разморённый вздох коснулся Любиного уха, и Валерия потёрлась носом о её висок.

Люба, сбросив оцепенение, живо повернулась к ней лицом и утонула в ласке её взгляда, а губами снова погрузилась в поцелуй. Валерия дарила их теперь безотказно, без натяжек и условностей, искренне и самозабвенно, по первому требованию расшалившейся девушки.

– Подожди, солнышко. Пусти-ка…

Невесомо чмокнув Любу в висок, она выскользнула из постели, чтобы налить себе полный бокал вина.

– А мне? – капризно-просительно надула губы Люба.

С тихим грудным смешком Валерия наполнила и второй бокал, вручила его девушке и снова устроилась возле неё, маленькими глоточками потягивая вино.

– Ну и замутила ты историю, Любушка. И я в ней теперь по уши увязла. Что мне делать-то с тобой, цветочек?

– Любить, кормить, никому не отдавать, как выражается кот Гарфилд, – блаженно расплылась в улыбке-прищуре Люба.

– Котёнок ты мой. – Нежно склонившись над ней, Валерия влажными от вина губами поцеловала её. Получилось звонко и весело.

Люба цедила рубиновый хмель напитка, скользя взглядом по подтянутым, красиво сложенным бёдрам, очертания которых и под брюками манили и чаровали сердце до тягуче-медовой тоски. Она уже сейчас была готова опять распластаться под Валерией, чтобы попробовать ещё что-нибудь «вкусненькое», но той требовалось время – прийти в себя, подумать, отдохнуть.

– А дома тебя не хватятся? – нахмурилась вдруг она, глянув на часы.

– Всё в порядке, – ероша ей волосы, заверила Люба. – Предки думают, что я у подружки. Подружка, если будет надо, подтвердит.

Развалившись на подушках, Валерия смотрела на неё с добродушной усмешкой.

– Всё-то ты продумала, великая комбинаторша. А я и попалась. – Она провела ладонью по лицу, безуспешно пытаясь стереть улыбку. – Ох, попалась…

Пушистый комочек умиротворённого веселья лукаво пискнул, подтолкнув Любу рассказать предысторию этого «завоевания». Закусив губу и смешливо подрагивая уголками рта, Валерия слушала повесть о том, как увлечённая любительница фемслэша умозрительно свела её и подругу-блондинку в пэйринг, после чего по совету приятельницы провела спецоперацию под кодовым названием «Наглядное пособие по эротическому садоводству».

– Мда, значит, спалилась я… Выходит, ты уже давно на меня глаз положила. Вот зачем ты своей «ягодкой» тогда отсвечивала, чертёнок маленький! Вот ты чертёнок, а?.. Вот я тебя сейчас по месту-то этому, которое приключения любит… – Валерия отвесила нежный шлепок по Любиной попе. – Что ж, грамотно ты сети расставила. Развела меня, как школьницу…

– Да, ты попалась! – Люба обняла её, по-хозяйски закинув ногу и крепко чмокнув в висок. – Всё! Моё. Никому не отдам!

– Постой, – насторожилась вдруг Валерия. – То есть, ты своей подружке о нас рассказывала?

– Ну да, – пожала плечами Люба. – Не беспокойся, фамилий я не называла и фотографий не показывала. Кстати, я даже фамилии твоей до сих пор не знаю, только имя-отчество.