Гросспираты - [8]

германские подводные лодки начнут пускать ко дну британские торговые корабли, когда созданный с помощью Англии нацистский флот выйдет на широкие просторы океана с лозунгом: «Боже, покарай Британию!»

Можно смело сказать, что Редер был, пожалуй, одним из немногих подсудимых, которые не только соучаствовали в агрессивном заговоре. Гросс-адмирал стоял у исто­ков этого заговора, и отнюдь не в качестве стороннего наблюдателя.—Гитлер еще разъ­езжал по городам и весям Германии, ведя борьбу за власть, а Редер уже делал многое для того, чтобы создать прочный фундамент, на котором могло бы быть воздвигнуто коварное здание агрессивного заговора.

Больше чем кто—нибудь другой, Редер знал, что процесс перевооружения Германии лишь чисто внешне начался в 1938 году и закончился в 1939 году. И это имело сущест­венное значение для всей судьбы гросс—адмирала как подсудимого. Многие из предъ­явленных ему обвинений отпадут. Редеру есть кого благодарить за это. Но вот то, что останется, уходит своими корнями в далекие двадцатые годы, когда он являлся на доклад не к Адольфу Гитлеру, а еще к Гинденбургу, Мюллеру, Штреземану.

Редер пережил поражение в 1918 году. Он пережил позор Версаля. Однако пере­жить — не значит примириться. И Редер не примирился. Он проявил недюжинные спо­собности, поразительную выдумку, чтобы, обойдя Версальский договор, вновь воору­жить Германию.

Эрих Редер принадлежал к тому клану германских милитаристов, который борьбу за реванш начал задолго до прихода нацистов к власти. Редеру импонировали антивер­сальские лозунги Адольфа Гитлера, но то были лишь лозунги, лишь пропаганда. А вот сам он уже тогда мог похвастаться тем, что на деле сломал хребет версальским огра­ничениям.

Редер, конечно, знал, что еще в 1927 году в меморандуме имперского министер­ства обороны указывалось: «Версальский мирный договор — это прежде всего договор, заключенный согласно международному праву, и таким образом обязателен для Гер­мании». Этот межгосударственный акт имел приоритет перед конституцией германско­го рейха. В последней специально оговаривалось, что «условия мирного договора, под­писанного в июне 1919 года в Версале, не могут быть изменены конституцией». Редер мог бы вспомнить и специальный германский закон от 27 июля 1927 года, запрещав­ший производство вооружения, его экспорт, импорт и предусматривающий уголовную ответственность за нарушение этого запрета.

Все отлично помнил и знал господин гросс—адмирал. И тем не менее пренебрегал этим в своей повседневной деятельности. С какой решимостью и подлинным искус­ством обходил он пороги Версаля!

Версальским договором запрещалось строить подводные лодки на территории Германии. Но ведь никто не воспрещал производить их на территории других стран. И с благословения командования военно—морского флота судостроительные верфи «Германиа» и «Вулкан» продают в Японию чертежи проекта германского подводного крейсера «У—142» и подводного миноносца «У—117». Там, на Тихом океане, герман­ские военные конструкторы накапливали опыт строительства новых боевых кораблей. А заодно Редер направляет в Японию и германских морских офицеров для ознакомле­ния с техникой подводной войны будущего.

Или взять «Инжениерсконтор фор Шипсбоу»... Что это такое? Ничего особенного! Редер готов объяснить: это германское конструкторское бюро для проектирования под­водных лодок под вывеской голландской фирмы в Гааге.

А в 1930 году еще одно конструкторское бюро было создано в Финляндии. И когда Редер получил отчет о его деятельности по созданию новых образцов подводных лодок, он немедленно ассигновал на это дополнительные средства.

Постепенно Редер приходит к выводу, что пора уже начать производство отдельных элементов для подлодок и на территории своей страны. Германия ограничена в произ­водстве подводных лодок, но ей не запрещали строить отдельные узлы для них по про­ектам, разработанным в конструкторских бюро Японии, Финляндии, Голландии.

Задолго до того как гросс—адмиралу пришлось занять место на скамье подсудимых в Нюрнберге, его ведомство выпустило в свет документ под броским заголовком «Борьба флота против Версальского договора в 1919—1935 гг.». Там указывалось:

«После подписания Версальского договора... какая бы то ни было практическая работа в области развития подводного оружия в Германии исключалась. И тем не менее, спустя всего лишь три с половиной месяца после того как 16 марта 1935 года было объ­явлено о восстановлении суверенитета Германии... вступила в строй первая германская подводная лодка. Затем с интервалами в восемь дней начали вступать в строй новые подводные лодки».

Чудо? Никаких чудес. Мы же видели, что фактически ни на один день не прекраща­лась в Германии работа по вооружению. Агрессор готовился к прыжку. И Редер делал все, чтобы к этому был готов военно—морской флот.

А попутно он произносил речи, пугая немецкого обывателя безоружностью Герма­нии. Сохранился текст его выступления в Штральзунде 8 февраля 1928 года. Редер взы­вал там к своим слушателям:

— Подумайте о протяженности германского побережья на Балтийском и Северном морях, которое открыто для вторжения и для грабежа со стороны самого маленького морского государства, если мы и впредь не будем располагать современным подвиж­ным военно-морским оружием, по крайней мере в рамках Версальского трактата.