Гроссмейстерский балл - [52]
— Ты распущенный мальчишка, возомнивший о себе черт знает что… Носитель справедливости?! Нет, хамства!
«Пусть лает. Собака лает… Интересно, сколько он получает за свою работу?»
— Ты плохо разбираешься в ситуации. Наивно! Воображаешь о себе… Не даешь себе отчета, кто с тобой разговаривает. Достаточно мне науськать общественное мнение на заводе — и тебе хана. Над тобой будут смеяться!
«О чем это он? Ведь он разговаривает сам с Собой… О самом сокровенном».
— Хана! — повторил Терновский, тяжело дыша. — Меня тут все знают. Мне доверили отдел… А ты сопляк!
Филипп хотел выйти.
— Стой! Государство обворовываешь? Государство, которое тебя поит и кормит, обворовываешь?!
Филипп до того был удивлен, что не возмутился. Терновский вытащил из стола наряды и бросил на стол. Наряды рассыпались. Филипп их сразу узнал. Еще бы! Рябчиков, потом Шанцов… «Неужели ты не веришь мне?» — так, что ли, сказал Шанцов? Боялся выглядеть желторотым воробышком…
— Ну, что скажешь?.
— Шанцов меня уверял, что блоки он видел и что…
— Кто такой Шанцов?! Он начальник цеха! Он заинтересованное лицо! А ты государственный контролер! За такие дела судят! Закрыть наряды на блоки, которых нет…
Филипп смотрел на тупоносые стоптанные туфли Терновского. Туфли суетились у массивных ножек стола. Над ними колыхались широченные штанины. Филипп не слышал, что́ говорил Терновский… Шанцов тогда сказал: «Мне за это государство легкое прострелили. А ты стой, брат! Ведь кому-то надо стоять». Чему удивляться. Велика важность — еще один негодяй. Одним больше-меньше! Такое впечатление, что попал под обстрел… Во время блокады Филиппу было четыре года. Но память — удивительная штука. Он помнил, как мама бежала с ним через улицу в бомбоубежище. А эти добрые чудаки Ковальские несли игрушки. Еле держась на ногах. Они не были старыми. Они были голодными. Это единственное, что он помнил. О чем кричит Терновский? Под суд?! Врет, конечно. Берет «на пушку». Хочет переломить. Если разобраться, он прав, я не должен был пропускать эти наряды. Боже мой, но до чего он неприятный тип!.. А заявление «по собственному желанию» я не напишу. Пусть орет сколько угодно. Пожалуйста, строчи служебную, все равно меня не уволят. Директор — порядочный человек, он разберется. Да, да, да. Он пойдет к директору. И даже хорошо, что Терновский подаст служебную. Корнев его вызовет сам, вызовет Шанцова. Это будет забавная сцена…
Дверь кабинета приоткрылась. Сунулась рыжая голова. Но тут же исчезла. Неужели это он?
— А ну, верни его! — проговорил Терновский.
Филипп не двинулся с места. Терновский зло посмотрел на Филиппа и подбежал к двери, иначе рыжеволосый мог уйти.
— Зайди!
— Я ничего… Я случайно…
— Зайди, говорю!
— Я не знал, что вы заняты.
— Ты мне нужен!
Маркелов вошел в кабинет вслед за Терновским и кивнул Филиппу.
— Твой сигнал, товарищ Марков, подтвердился, — с подчеркнутой бесстрастностью произнес Терновский.
— Я не Марков, я Маркелов…
— Какая разница, — раздраженно прервал Терновский. — Наряды, которые ты мне принес, сознательно пропущены Круглым. Он признался.
Вот оно что?! Проделки Маркелова. Они с Рябчиковым компаньоны.
— Запомни, Маркелов! Свидетелем будешь, — усмехнулся Филипп.
Маркелов достал зажигалку-пистолет. Он собирался закурить. Филипп встал. Сейчас Терновский крикнет: «Огонь!» — и Маркелов выстрелит. Они бы с удовольствием меня пристрёлили, эти двое. Эти двое!
Зазвенел телефон. Терновский снял трубку. Маркелов, не прикурив, шагнул к Филиппу.
— Я тут ни при чем. Я случайно увидел у Рябчикова наряды на сборку блоков, которые даже не отлиты… Это меня удивило…
— Врешь, Женька… Мстишь!
— Не бросайся словами, Филипп, — усмехнулся Маркелов.
— Тогда почему ты так поступил?
Маркелов прикурил и щелчком потушил зажигалку.
— Я кандидат в партию. Это мой долг!
— И конечно, Терновскому ты объявил, что поступаешь как человек, снедаемый партийной совестью, а не как трус, желающий себя реабилитировать за ПОА?
— Можешь думать как угодно. Для меня это вопрос принципиальный! — громко произнес Маркелов.
— Напрасно ты напрягаешься! Он разговаривает по телефону и вряд ли тебя услышит, — проговорил Филипп. — Но я тебе хочу кое-что сказать… Я тебя знаю с детства, Женька. С того возраста, когда не у всех хватает хитрости прикрыть свой настоящий характер. Но у тебя ее хватило, хитрости этой. И даже больше того, ты заставлял всех поверить в твою избранность, что ли. Мать ставила тебя мне в пример. И я тебя уважал. Искренне! Как можно уважать товарища… Теперь я вспоминаю, сколько раз ты подставлял ребятам ножку. Когда кто-то чем-то становился заметней тебя. Но так мило подставлял, что ребята принимали это за дружбу, за честность, черт знает за что… Только не за предательство! И каких только ты не наделаешь пакостей, прикрываясь тем, что ты именуешь партийной совестью. Так, как сейчас…
Филипп, не закончив фразу, вышел. Терновский смотрел в окно и разговаривал по телефону.
Маркелову наряды не вернули. Рябчиков сдержал слово. Он знал, кому надо сообщить: Лузгину!
Верное дело!
Его опыт работы на заводе подсказывал: хочешь насолить конструктору — шепни технологу. И наоборот! Рябчиков — то-о-онкая натура. Артист! В его жилах течет благородная кровь бывшего коммерческого директора центральных аптечных складов.
Роман «Поезд» и предыдущие романы Ильи Штемлера «Таксопарк», «Универмаг» составляют единый условный жанр «делового городского романа». События, происходящие в «Поезде», касаются каждого из нас, когда мы становимся пассажирами. Поэтому героями романа кроме пассажиров являются проводники, начальник поезда, начальник станции, заместитель министра и многие административные лица, от которых зависит судьба железной дороги.
Роман о работниках сферы обслуживания большого современного города — таксистах. Главные герои романа — молодой директор парка Тарутин и шофер первого класса Сергачев. Роман насыщен производственными, личными коллизиями, в которых переплетаются судьбы людей разных возрастов. Центральная идея романа — утверждение морали нашего социалистического общества.
Этот автор не нуждается в рекламе. Один из «культовых» авторов восьмидесятых годов, Илья Штемлер давно и хорошо знаком нашим читателям. Его бестселлеры «Таксопарк», «Универмаг», «Поезд» и другие книги заняли почетное место на книжных полках. В наши непростые времена писатель не только сумел отточить свое литературное мастерство, но и остался верен своим творческим принципам. Кропотливая работа с «материалом», прекрасное знание жизни во всех ее проявлениях, глубокий психологизм — вот некоторые из слагаемых его успеха.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Однажды утром соседский пес во время прогулки нашел во дворе дома, где жил известный журналист Евсей Дубровский, труп младенца. Начинается расследование, к журналисту обращается милицейский дознаватель. Однако неожиданным образом по ходу дела Дубровский из свидетеля становится подозреваемым… Об этом, а также о страстях библиофилов, о любви и ненависти, о долге и чести, о вечных темах русской литературы читайте в новом романе Ильи Штемлера «Сезон дождей».
Два произведения И. Штемлера объединяет общая производственная тематика, жанр городского делового романа.Роман «Завод» («Обычный месяц») посвящен жизни коллектива приборостроительного завода. Роман «Универмаг» — о людях, работающих в сфере обслуживания.Проблемы, поднимаемые автором в романах, в высшей степени актуальны. Речь идет об изображении людей с новым экономическим, государственным мышлением, о постановке проблемы рабочей чести, творческой инициативы.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.