Громкие дела. Преступления и наказания в СССР - [41]
В ту пору рядом с Иваньковым были три женщины, и каждая сыграла в этой истории свою роль. Первая – бывшая жена, ассирийка (отсюда его прозвище Ассирийский зять) Лидия Айвазова, вторая – любовница, заместитель главного врача клиники нервных болезней Евгения Захаровна Животова, третья – боевая подруга Каля Никифорова.
Итак, роковой для Япончика день – 13 мая 1981 г. Решено было задержать одновременно Иванькова и его ближайших соратников.
– Япончик с утра находился в доме на Планерной, где были прописаны Лидия Айвазова и двое сыновей. Он не жил там, приехал навестить.
Вообще, он в то время нигде конкретно не жил – переезжал с адреса на адрес, постоянной регистрации не имел. Мы ждали, пока он выйдет из дома. Смотрели и за домом, и за машиной, которая стояла на площади рядом. «Шестерка» голубая, как сейчас помню. Машина не его, он ее у кого-то отобрал.
Выходит Япончик – и сразу направляется к уличному телефонному автомату. Звонит и бежит к машине.
Выходит, он позвонил агентуре, там предупредили, что готовится облава. Сел Иваньков в машину и погнал. Мы – вдогонку. Наши сотрудники по сигналу перекрыли дорогу.
Вообще, самое главное было заблокировать ему проезд, потому что знали уже, что он наверняка оторвется – он это прекрасно умел делать.
Едва повернув за угол, он остановился и посадил бывшую жену (заранее обговорил, где ее подберет). Едет дальше. И тут машину Японца тормозит сотрудник ГАИ. Иваньков не выходит из салона, вежливо разговаривает с инспектором. Но как только видит нас, сразу дает по газам.
А наш оперативник Алексей Привалов в это время успевает открыть переднюю дверь со стороны пассажирского сиденья и запрыгнуть на жену. Он умудряется вывернуть руль, но Япончик руль не бросает, идет борьба. Иваньков газует и уезжает!
Но тут навстречу идет милицейский «Москвич» (он там случайно оказался, к группе захвата никакого отношения не имел). А Япончик решил, что это по его душу, и ударил прямо в бочину. Я вытащил из кармана маленький пистолет Макарова и сделал два выстрела: один чуть выше бампера, второй просто в воздух. Япончик попытался уехать, но на нем лежал Лешка. И тут еще автомобильный кран откуда ни возьмись. Водитель увидел, что происходит захват, развернулся, стал аккурат поперек дороги. В общем деваться Японцу было некуда. Мы его взяли.
У Бирюкова, когда он рассказывает об этой погоне, глаза горят, хотя прошло с той поры почти 40 лет. Помнит каждую деталь, особенно, как вел себя во время задержания Япончик. А был он спокойным, невозмутимым. Милиционеров не оскорблял, интеллигентно им говорил: «Это ваша провокация. Вам все равно скоро придется извиниться и меня отпустить».
Не отпустили. В квартире бывшей жены провели обыск, но ничего не нашли, кроме трех хорошо сделанных фальшивых паспортов на разные фамилии с фотографиями Иванькова. Статья «Использование заведомо ложных документов» – по сути мало что значащая, но она позволяла Япончика арестовать, и уже дальше с ним можно было «работать».
Какое-то время Япончик находился в ИВС на Петровке.
– В то время к арестованным в камеру помещали и «суточников» – тех, кого задержали за хулиганство и кто должен был выполнять в качестве наказания разные работы – подметать дворы, красить тротуары, – рассказывает Бирюков. – И вот Иваньков среди всех одного такого «суточника» выбрал и стал обрабатывать. Вячеслав Кириллович был просто отличный психолог. Когда «суточник» освобождался, Япончик через него на волю хотел передать важное сообщение. Мы перехватили.
Следственные действия в числе прочего предполагали опознание Иванькова дочерями одной из его жертв по фамилии Тарланов (этот потерпевший, правда, потом отказался от своих претензии, в итоге эпизод с ним Япончику так и не вменили). Мы попросили его переодеться в милицейскую форму – ведь именно в ней он совершил мошенничество. Но Японец отказался наотрез. «Да пошли вы. Не буду надевать форму вашу – и все». Ну а что сделаешь? Пришлось так его вести на опознание.
Примерно в то же время члены молдавской ОПГ во главе с Анатолием Бецом ограбили вдову писателя Алексея Толстого Людмилу Ильиничну. Преступники пришли, судя по всему, целенаправленно за старинной брошью, которая по легенде принадлежала самому Людовику XV. Кроме драгоценности, они вынесли все ценные вещи, включая иконы и картины. Беца поймали, но он совершил побег из-под стражи.
Япончик предложил МУРовцам: «Вы мне свободу, а я вам Беца через 3 дня доставлю в наручниках». Сдержал ли бы он свое слово – вопрос открытый. Но в МУРе это предложение даже рассматривать всерьез не стали: криминальный «хозяин» Москвы был ценнее заезжего Беца. А последнего, кстати, потом убили во время задержания.
Япончик не был миллионером, но говорил членам следственной группы примерно так: назовите сумму, через несколько дней ее вам принесут. Про историю с попыткой окружения Япончика подкупить одного из руководителей расширенной следственно-оперативной группы ГУВД (за 40 000 руб. он должен был переквалифицировать с «разбоя» на «вымогательство») стоит рассказать отдельно.
– Приехал к нам сотрудник ОРЧ МВД СССР (личная группа была по особым поручениям при министре) Виктор Литвинов, – рассказывает Бирюков. – Попросил всех выйти, кроме меня и Сухарева (зам. начальника отдела). Говорит: «Криминал нашел подход, сумма такая-то, в ближайшее время станет вопрос о переквалификации со 146 статьи на 148 УК РСФСР».
