Громила - [54]
Мои костяшки впечатываются ему в нос. Крак! — под ними ломается кость. Оззи отшатывается назад, кровь бьёт фонтаном, капли стекают на асфальт. Он хватается за лицо и со страшным криком падает на колени. Для него сейчас ничего не существует: нет ни драки, ни меня, ни всего остального мира — только кровь, боль и жёсткий асфальт.
Толпа вокруг нас, ещё недавно улюлюкавшая и подбивавшая нас на схватку, мгновенно замолкает — слышны только гнусавые завывания Оззи.
Криппендорф смотрит на меня и качает головой.
— Чувак, ну ты того… Вот это точно было зря!
А я застыл, как в столбняке. Стою и смотрю на истекающего кровью Оззи, пока Брю не хватает меня и не утаскивает прочь.
48) Последствия
— Спасибо тебе, братец. Лишил нас лучшего пловца на короткие дистанции.
Такими словами встречает нас Бронте, когда мы с Брю приходим домой. Каким-то сверхъестественным образом новости добрались сюда раньше нас.
— Ты хоть соображаешь, что превратил Оззи из обычной сволочи в жертву, в мученика, которому все сочувствуют? Ты этого добивался?!
— Это была самозащита! — возражаю я. — У меня и свидетели есть!
— Думаешь, их свидетельства спасут тебя от колонии для малолетних преступников?!
Мысль о подобном мне даже в голову не приходила.
— Да! — бухаю я, но тут вмешивается Брю:
— Это правда. Драку затеял Оззи. Все слышали, как Теннисон говорил, что не хочет с ним драться, но Оззи сам кинулся на него.
Он подробно рассказывает всю историю. Бронте и в восхищении, и в ужасе от изобретённого мной нового вида смузи — кстати, подозреваю, что это событие войдёт в местные анналы.
— У меня такое чувство, Теннисон, — подводит она итог, — что кончится всё тем, что мы с тобой будем вести разговоры через пуленепробиваемое стекло и в присутствии вооружённой охраны.
— У Оззи очень много друзей, — вторит Брю. — А если они скажут, что драку затеял ты?
— Расслабься, — отвечаю я ему, поражаясь собственному спокойствию.
Даже родители — и те ведут себя на удивление уравновешенно, а ведь обычно они обрушивают на мою бедную голову такие громы и молнии, что весь дом трясётся. Папа проводит среди меня воспитательную работу на тему «Ты соображаешь, что наделал?» и рассуждает, не пора ли отправлять его сына на терапию для тех, кто не умеет держать свою злобу в узде.
— Да я вовсе не злился на Оззи, когда бил его! — возражаю я — и это чистая правда. Наверно, я должен был исходить гневом — но не исходил. Просто решал возникшую проблему, вот и всё.
Родители звонят О'Деллам и предлагают взять на себя все расходы по лечению Оззи; но О'Деллы, в ярости и на меня, и на собственного сына, отказываются и заявляют, что не хотят иметь с нашей семейкой ничего общего. Угроза судебного разбирательства нависает надо мной, словно грозовая туча.
Но несмотря ни на что, жизнь, кажется, течёт совершенно нормально, так, как будто ничего не происходит: мама с папой сидят в гостиной — правда, в разных креслах, но, во всяком случае, в одной комнате — смотрят какой-то дурацкий комедийный сериал и оба смеются вместе с несуществующей публикой на экране.
Весь вечер я провожу за своим письменным столом — пытаюсь делать уроки в перерывах между телефонными звонками. Мои приятели — из тех, что не присутствовали при потасовке — желают знать все подробности из первых рук.
Кладу трубку после очередного звонка, поворачиваюсь и вздрагиваю — рядом стоит Коди.
— Это правда, что ты кого-то убил? — спрашивает он.
— Нет! Я всего лишь разбил ему нос.
— А. — Коди, похоже, и обрадован, и разочарован. — Знаешь, ниндзя умеют так сломать человеку нос, что кость вонзается прямо в мозг, и человек умирает.
— Но я же не ниндзя, — возражаю я. Кажется, он опять и обрадован, и разочарован.
Потом, немного подумав, он спрашивает:
— Ты сделаешься таким, как дядя Хойт? — и в ожидании ответа смотрит на меня так пристально, что мне становится не по себе. Я понимаю — он пытается найти в моих глазах что-то такое, что он, возможно, видел в глазах дяди; и я лишь молю Бога, чтобы Коди ничего такого там не углядел.
— Я никогда пальцем не трону ни тебя, ни твоего брата, Коди.
— Я не это имел в виду… — Он не опускает взгляда. Глаза маленьких детей, такие невинные, наивные, по временам распахиваются столь широко, смотрят так пристально, что видят то, что незаметно глазам взрослых. Вроде радиотелескопов, которые нацелены в пустое космическое пространство — те тоже долго-долго вслушиваются и вглядываются и в результате находят в бесконечном мраке тысячи неизвестных галактик. Взор Коди проникает в меня так глубоко, что я вынужден отвести глаза.
— Не делайся таким, как дядя Хойт, ладно? говорит он и уходит.
И слава богу, что уходит, потому что мне сразу становится легче на душе. Значительно легче. Даже ещё больше: я чувствую себя словно на крыльях.
В этот вечер я засыпаю с ощущением необъяснимого блаженства и осознанием того, что жизнь удалась. Понимаю, что подобное состояние должно было насторожить меня, но разве вы будете копаться в себе, когда у вас так невероятно хорошо на душе? Вы просто наслаждаетесь этим чувством. Расправа над Оззи кажется теперь такой далекой, такой незначительной… В точности как старые ссоры между мамой и папой. Ну прямо античная история. И все эти негативные последствия — лишь космическая пыль, оседающая мне на плечи.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Ник и Элли погибают в автомобильной катастрофе. После смерти они попадают в Страну затерянных душ — своего рода чистилище, находящееся между раем и адом. Ник доволен создавшимся положением, а Элли готова отдать буквально все, вплоть до собственного тела, лишь бы выбраться из странного места, в которое они попали.
Родители 16-летнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У 15-летней Рисы родителей нет, она живёт в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. 13-летний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
В книге на научной основе доступно представлены возможности использовать кофе не только как вкусный и ароматный напиток. Но и для лечения и профилактики десятков болезней. От кариеса и гастрита до рака и аутоиммунных заболеваний. Для повышения эффективности — с использованием Aloe Vera и гриба Reishi. А также в книге 71 кофейный тест. Каждый кофейный тест это диагностика организма в домашних условиях. А 24 кофейных теста указывают на значительную угрозу для вашей жизни! 368 полезных советов доктора Скачко Бориса помогут использовать кофе еще более правильно! Книга будет полезна врачам разных специальностей, фармацевтам, бариста.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.