Гром - [156]

Шрифт
Интервал

— Сколько вам лет? — улыбнулся Батбаяр.

— Пятьдесят два.

— На ваш век, я уверен, ее хватит.

Все рассмеялись. Дагвадоной спросил второго уполномоченного, как его имя и откуда он родом.

— Мое имя Гэндэншарав. Родом я из Зун-Богдо, — ответил парень. — Был батраком у бэйсэ Цэмбэлшадава, потом боролся за установление народной власти… Сейчас назначен помощником уполномоченного народного правительства.

Закончив обсуждение дел, уполномоченные вышли из орго хошунной канцелярии. Никто не заметил, что лама, вертевшийся возле юрты, увидев Батбаяра, отпрянул и торопливо засеменил прочь.

— Да, это Жаворонок, бывший батрак бойды. Подумать только, уполномоченным правительства стал! Значит, это вранье, что он обворовал своего господина, когда тот умер, и за это его убило молнией! Кто пустил такой слух? — загалдели араты.

В горах Хангая и верховьях Орхона дожди не прекращались, но в долине Онги, на расстоянии чуть больше двух уртонов, было солнечно, жарко. Поблескивали золочеными навершиями храмы монастыря, доносились звуки дудок и труб, шумела на перекатах река Онги. Свежий ветер приятно холодил разгоряченное лицо Батбаяра.

Вечером, когда солнце стало клониться к горизонту, по долине проскакал какой-то человек с заводным конем и, подъехав к юрте уполномоченных, стоявшей чуть в стороне от хошунной канцелярии, спешился. Батбаяр сразу узнал его, бросился навстречу.

— Содном-гуай! — Они обнялись. Гэндэншарав удивленно смотрел на них.

— Таким ты и должен был вернуться. Я как только услышал, что ты приехал, сразу на коня и сюда… — Содном не мог сдержать слез. — Как-никак, десять лет вместе служили… Значит, прав я был, когда не верил слухам. Знал, что ты ни за что не позаришься на чужое добро, не то что этот большеголовый Аюур, мешок, набитый алчностью и корыстью. Ты уж прости меня за то, что до сих пор не съездил навестить твою семью… Войдя в юрту, Содном достал из-за пазухи бутылку молочной водки, разлил по пиалам. — Я не знаю чиновника, приехавшего вместе с тобой, но не сомневаюсь, что он — настоящий мужчина. Пейте! Сейчас поедем к нам. Собирайтесь! Моя юрта вверх по реке в пади Шурангат. Летом мы всегда там живем. Отсюда и пол-уртона не будет. И не заметите, как доедем. — Поговорив, решили, что Гэндэншарав останется в канцелярии, чтобы сразу же приступить к работе, а Батбаяр съездит к Содному, переночует у него, утром навестит родных и сразу же вернется.

— Неловко сейчас отлучаться надолго, — сказал Гэндэншарав. — Что подумают люди? Не успели представители народной власти появиться, как уже по гостям разъезжают.

— За дело основательно беретесь, молодцы! Только нелегко вам придется. Нойоны и тайджи просто так не расстанутся со своими крепостными, титулами и жинсами, — сказал Содном.

— Как здесь народ живет, что думает? — спросил Гэндэншарав.

— Простой люд, — крепостные и податные радуются, говорят: «Наконец освободились от шейной колодки», — ответил Содном. — Но обстановка сложная. Ходят слухи, что бэйсэ Цэмбэлшадав недавно нагрузил добром целый караван верблюдов и ушел за границу вместе с родными и писарями. Еще говорят, Гомбо бэйсэ беспробудно пьет. А как напьется — кричит: «Никто не имеет права лишать меня титула, пожалованного самим богдо…» Только закон, установленный по справедливости, никому не сломать. Народ вам поможет, не сомневайтесь. Ну, высокочтимый чиновник, пожалуйте на коня, — улыбаясь, сказал Содном Батбаяру и вскочил в седло.


После обильных дождей земля, напоенная влагой, покрылась зеленым шелковистым ковром. В один из ясных, солнечных дней на Хангайский перевал поднимались два всадника. Они все говорили, говорили и никак не могли наговориться.

— …До чего странно, может, оттого, что я Унгерна ненавидел, но когда я его схватил и он вывернулся у меня из рук, словно змея, оскалив зубы, мне показалось, что передо мной огромный затравленный волк… Что было дальше — не помню, — сказал Батбаяр, закуривая. — Когда очнулся — рядом стояли двое в белых халатах, щупали пульс и громко разговаривали. А может, мне только показалось, что громко. Дали выпить чего-то холодного, внутри хорошо-хорошо стало. Несколько суток провалялся в беспамятстве. Только потом узнал, что меня доставили в госпиталь Красной Армии в Модон холе. Барон стрелял в упор. Пуля застряла в груди. Русский врач сделал операцию, извлек пулю, и я стал быстро поправляться. Тумуржав каждый день меня навещал. Человек он — что надо — смелый, находчивый, умный… Настоящий мужчина. Когда я мог уже немного ходить, он пришел с переводчиком, и мы встретились во дворе. Поговорили, обнялись на прощание. У него в глазах стояли слезы. Да и у меня тоже. Тумуржав мне сказал:

— Намерения барона Унгерна были известны. Передо мной стояла задача — взять его живым, потому я и оказался в Монголии. Ты помог мне выполнить задание партии. Что тебе, подарить на память? Коня? Или еще что-нибудь? Говори, не стесняйся!

Я ответил, что мне ничего не нужно. Тогда Тумуржав попросил меня передать лично главкому Сухэ-Батору письмо. А подарил он мне вот что… — Батбаяр вынул из-за пазухи маленький браунинг. — Видишь, здесь мое имя выгравировано, — и он показал на русские буквы. — После отъезда Тумуржава я как будто осиротел. Полгода меня лечили. Когда выздоровел, отправили в Ургу…


Рекомендуем почитать
Монастырские утехи

Василе ВойкулескуМОНАСТЫРСКИЕ УТЕХИ.


Стакан с костями дьявола

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спасенный браконьер

Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…


Любительский вечер

Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?


Рассказ укротителя леопардов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.


Избранное

В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.


Избранное

В этом томе представлено творчество писателей которых, помимо принадлежности к одному поколению, объединяет пристрастие к жанру лирической повести, отмеченной гуманизмом и тонким проникновением во внутренний мир современников: «Год Синей мыши», «Ее зовут Сэмджуудэй», «Девичье лето» Сэнгийна Эрдэнэ и «Земля и я», «Охотник», «Наводнение» и другие произведения Дэмбээгийна Мягмара. В сборник включены также избранные рассказы обоих писателей.