Гром над Академией. Часть 2 - [14]

— Соберите экстренное совещание всего командного состава и принесите что нибудь перекусить для двоих человек.

Дождавшись подтверждения отданного приказа, старик с любопытством воззрился на меня.

— Не буду мучить вас вопросами, пока не соберутся офицеры нашей армии, но если вас что-то интересует, я готов рассказать то, что могу.

— Вопросов у меня много, но самый простой, наверное, один. Я вижу, что ваши воины вооружены мечами, копьями, одеты в кольчуги, и в то же время вы оснащены сложной техникой, вроде телефона. Как это может сочетаться — не представляю. Почему тогда не автоматы какие-нибудь или бомбы? Ну что-то технологичное, в смысле.

— На самом деле все просто, — с благодарностью принимая чай, что нам принесли, и несколько тарелок с закусками, заметил маг.

Жестом предложив мне присоединиться к лёгкой трапезе, он сказал:

— Извините, что так скромно, время полноценного обеда еще не пришло.

— Ничего страшного, — ответил я. — Можно и подождать, я не особенно голоден.

— Прекрасно. Так о чем это я? Ах да, об оружии. Вы совершенно правильно заметили, что у нас есть технологии, но, к сожалению, на Пожирателях, а мы их так называем, они совершенно не работают. Вокруг них есть какой-то щит, который разрушает любые связи, если они не магические. То есть, бомба не сработает, просто потому, что, попав в их поле искажения, превратится в простой кусок железа. Так же и с остальным. Вблизи Пожирателей не работают телефоны, пушки стреляют простым железом, неспособным пробить их естественную броню. Только магически зачарованное простое железо — мечи, копья, стрелы — способны им противостоять. И то, руны в присутствии пожирателей так же быстро разрушаются, и приходится их постоянно обновлять.

— Ну хорошо, — возразил я. — А почему нельзя нанести те же руны, предположим, на снаряд — и выстрелить?

— Увы, мы пробовали. Против одного еще может сработать, но против целого войска — нет. Чем больше размер, тем не стабильней получаются нанесения, и тем легче их разрушить. Мы много раз пытались, уж поверьте, но результата нет.

— Все равно, не понимаю, а если…

Но тут меня прервал стук в дверь, и в кабинет начали входить офицеры северной армии. Все были одеты практически одинаково, я так и не смог найти знаков различия.

Чинно рассевшись за столом, они принялись рассматривать меня, а я отвечал им взаимностью. И один молодой парень, лет двадцати пяти, привлек мое особое внимание. Чувствовалось в нем что-то родное. Его удивленный взгляд и внезапно округлившиеся глаза подтвердили мне, что тут что-то не так.

— Господа, — обратился к ним Болконский. — То, что я вам сейчас скажу, прозвучит невероятно, но перед вами пришелец из другого мира — князь Владислав Андреевич Громов.

Привстав, я поклонился присутствующим и сел на место.

— Еще один Громов, — еле слышно с усмешкой прошептал один из них.

— Вам что-то не нравится?!! — тут же взбесился я. С недавних пор любое пренебрежительное упоминание моей фамилии приводило меня в ярость.

— Полно вам, князь, не нужно переживать. Никто не хотел вас обидеть, — успокаивающе сказал Болконский. — Просто среди нас есть ваш, ну, я не знаю, однофамилец или родственник, тут сложно понять. Григорий Петрович, представьтесь нашему гостю.

— В ответ на его слова подскочил тот самый парень, который смотрел на меня во все глаза.

— Григорий Петрович Громов, глава рода Громовых. И я признаю нашу родственную связь. Сомнений нет, мы кровные родственники. Я чувствую в вас нашу силу и кровь. И по закону наследования силы готов вам передать пост главы рода.

Скороговоркой произнеся это, он поклонился, а я застыл столбом, мучительно пытаясь уложить в голове, что же сейчас произошло.

— Опять он несет какую-то чушь, — ехидно прошептал тот же голос. — Встретил чужака и уже все готов ему отдать. Позорище.

Все, крышу сорвало. Резко вскочив из-за стола, я рывком приблизился к шептуну и ударил сверху кулаком, напитав его эфиром с такой силой, что тот рухнул на пол вместе со сломанным стулом.

Схватив за грудки, я встряхнул его и, создав ледяную сосульку, приблизил ее к его вытаращенному в ужасе глазу.

— Не слышу! — громко сказал я.

— Чего? — испуганно проблеял он.

— Все равно не слышу, — сосулька еще ближе приблизилась к его зрачку.

— Я приношу свои извинения… — прошептал он, боясь даже моргнуть.

— Не слы…

— Я извиняюсь и больше так не буду!!! — заорал он, и под ним стала растекаться вонючая лужа.

— Запомни этот день, — прошипел я ему в лицо. — Когда на тебя смотрел сверху вниз Громов. И мог спокойно убить за твой поганый язык, но не убил. Побрезговал. И каждый раз, когда будешь произносить фамилию Громов, вспоминай ту лужу, что растеклась под твоими ногами.

Брезгливо отпустив его, я создал воду и, ополоснув в ней руки, высушил их воздухом. Потом, как ни в чем не бывало, подошел к своему месту, внутренне досадуя на себя за эту вспышку. Видимо, огненный эфир, что я недавно слопал, до сих не переварился. — А ведь мог и убить, — запоздало спохватился я.

— Прошу прощения, — обратился я к присутствующим, глядя, как обоссаныш убегает из кабинета. — Не терплю грубости и шепота за спиной. Но это, безусловно, не может служить оправданием моего поведения. Видимо, стресс последних дней сказывается. Поэтому я еще раз прошу прощения, — и, поклонившись, сел на стул.