Гробница времени - [7]

Из-за искаженных отражений света и многочисленных галерей вход в Гамлет-холл представляет собой настоящий лабиринт. Мы очень медленно и осторожно продвигались по ответвлениям коридоров, опасаясь неожиданно потерять дорогу. Компас был бы в пещере бесполезен по причине магнитного воздействия минеральных отложений.

Только когда мы добрались до южной части длинного мрачного склепа, я понял, что проголодался. Взглянув на часы, я обнаружил, что была уже половина первого. Мы пробыли под землей почти пять часов, и наши остановки у боковых коридоров и крики в темноту заняли больше времени, чем я предполагал, поскольку обычно мы добирались до Гамлет-холла за два часа.

Покричав еще и лишь наполнив зал беспорядочными звуками, мы съели холодный ленч, запили его водой и двинулись к северному краю Гамлет-холла. Это была самая глубокая часть пещеры, известная нам с Роджером. Она находилась почти в двух милях от входа и более чем на шестьсот футов ниже поверхности земли. Здесь мы были ближе к уровню моря, чем в любой доступной точке в этой части Скалистых гор. Однако циркуляция воздуха по Радужному проспекту поддерживала в зале приятную прохладу, и мы, не испытывая никаких неудобств, начали осматривать пол в поисках следа, о которым сообщили охотники.

— Возможно, нам придется разделить Гамлет-холл на участки и обыскать пол дюйм за дюймом, — сказал я наконец, устав от безуспешных поисков. Но уже в следующую минуту удивленный крик Роджера заставил нас броситься к западной стене зала. Сведя вместе лучи наших фонарей, мы с безмолвным изумлением смотрели на замечательный отпечаток в толще камня — несомненно, след, который так взволновал Стратерса и Ван Мара.

Отпечаток, запечатленный в слое затвердевшего ила, должно быть, принесенном много веков назад потопом, воды которого позже отступили, отличался необычайным совершенством в деталях. Пятка, безусловно, была похожа на человеческую, но пальцы были заострены, как когти, и соединены чем-то напоминавшим широкие перепонки, чьи внешние края, хоть и с трудом, можно было различить при ближайшем рассмотрении. Я никогда не видел ничего, даже отдаленно схожего с таким следом, и не мог припомнить ни одного современного или доисторического животного, которое могло бы его оставить.

— Вы и теперь скажете, что Стратерс суеверен, как индеец? — торжествующе воскликнул Роджер.

— Я такого не ожидал, — признался я.

— Мне кажется, это след гигантской лягушки, — сказала Уилла. — Похоже, она ушла прямо в эту скальную стену.

Я направил луч лампы влево и обнаружил, что Уилла была права. Стена зала располагалась менее чем в ярде от следа, и пальцы на отпечатке были направлены в ее сторону.

— Завтра мы захватим фотокамеру, — сказал я, стараясь подавить волнение. — И немного гипса для отливки: это стоит того, чтобы сделать слепок. Судя по форме пятки в сочетании с перепончатыми пальцами и когтями, след мог оставить предок человека, находившийся на рептильной стадии эволюции.

— Амфибия, значит? — фыркнул Роджер, который не мог скрыть своего ликования по поводу нашей находки. — Ну-ка, скажите теперь, чем объясняется шум? Как видите, охотники не солгали насчет отпечатка ноги и, следовательно, были не так далеко от источника голоса.

— Могу заверить вас в одном, — с профессиональным достоинством ответил я. — Существо, оставившее этот след, уже миллион лет не издает ни звука. Оно умерло еще в мезозойскую эру.

— В мезозое! — воскликнула Уилла. — Да ведь это был век рептилий.

— Верно, — подтвердил я. — Величайшая эпоха рептилий И из всех ее периодов самые крупные формы жизни мы обнаруживаем среди окаменелостей команчской системы. Мы действительно наткнулись на странный ключ к прошлому.

Роджер встал, направив фонарь на стену зала.

— Боб, следы не проходят мимо, — объявил он. — Это существо куда-то ступило, и следующий отпечаток должен находиться по другую сторону этой стены.

С этими словами он ударил по стеклянистому, испещренному прожилками камню, и мы вздрогнули от глухого эха.

— Это ничего не значит, — поспешил сказать я. — Залы пещеры изменились с тех пор, как были оставлены следы. Нет даже одного шанса из миллиона, что мы когда-нибудь найдем парный отпечаток. Чудо, что этот сохранился.

Поразительное свидетельство в виде следа неведомого существа потрясло меня больше, чем я готов был признать. Я едва осмеливался задуматься о том, к какому пересмотру научных теорий могло привести такое открытие. Несколько раз я начинал подозревать, что зрение мне изменяет, но удивительный контраст между пальцами рептилии и почти совершенной антропоидной стопой и пяткой был налицо. Не успел я закончить измерение следа — он оказался немногим длиннее обычной человеческой ступни, хотя и гораздо шире в пальцах — как Роджер и Уилла начали колотить по стенам зала, прислушиваясь к глухим отзвукам.

— По ту сторону этой стены есть еще что-то, кроме твердого камня, — без обиняков сказал Роджер.

Не отвечая, я ударил альпенштоком по полу в том месте, где глазурованная порода была свободна от слоя затвердевшего ила. Я был удивлен, услышав тот же глухой звук, который исходил при ударе от некоторых участков стены. Простукивая пол в разных местах, я обнаружил несколько мест, где каменная прослойка, видимо, была чрезвычайно тонкой.