Гробница древних - [8]

– Господи… – выдохнула Мэри, по привычке перекрестившись. – Я подозревала, что это может произойти. Значит, ты слышишь его голос?

Я кивнула и потянула за одну из ниток шали. Она легко подалась, и я принялась накручивать ее на палец.

– Более того, я чувствую его волю. Я чувствую, что он хочет… контролировать меня. Сейчас он хотел выпить жизнь Джастины, как выпил ее из Амелии.

Кхент выругался себе под нос на родном языке.

– Где она? – спросила я, внезапно запаниковав. Я схватила их руки и с силой сжала. – Господи боже, только не говорите…

– Она жива-здорова, – заверил меня Кхент. – Озабочена и говорлива, но жива. Она пошла разыскивать коляску, чтобы отвезти нас домой.

– Нужно, чтобы она держалась подальше от меня, – угрюмо проговорила я. – Просто на всякий случай.

– Ей это совсем не понравится. Я думал, она потеряет сознание, когда ты упала, – добавила Мэри. – Но мы придумаем какие-то отговорки, и, надеюсь, нас никто не увидит, когда мы будем выходить. У тебя хватит сил встать?

– Уверена, наша хозяйка в восторге, – пробормотала я и кивнула. – Очередная сплетня готова. – Отпустив их руки, я повернулась, свесила ноги на пол и положила салфетку на поднос возле дивана. – Если бы только я могла сказать ей правду… Всю правду! От этих секретов больше проблем, чем они того стоят, но бедняжка никогда не поверит во все это.

– Во что я никогда не поверю?

Мы застыли и посмотрели на Джастину, которая появилась в дверях. Я оглядела уютную узкую библиотеку. Стены от пола до потолка были заставлены аккуратными рядами книг. Джастина, держа в руках графин с вином, прошла в комнату, упрямо стиснув зубы.

– И мне очень не нравится, когда меня называют бедняжкой. Я в состоянии многое понять. Так что это за странные и ужасные секреты?

– Эй, сейчас не время для…

Но Джастина, покачав головой, решительно прервала Кхента:

– Не нужно этого делать. От меня не так легко отделаться. Разве я не твоя сестра?

– Сводная сестра, – мягко поправила ее я, вставая.

Джастина подошла к декоративному столику рядом с диванчиком, где были выставлены стаканы для бренди, чтобы мужчины, которые пришли на бал, могли прийти в библиотеку и спокойно выкурить по сигаре.

Джастина взяла два хрустальных стакана, налила в оба немного вина и вручила один из них мне.

– За правду, – провозгласила она. – И за смелость. А значит, я должна спросить: наш отец был преступником?

Кхент негромко присвистнул.

– В некотором смысле… – Я выпила вино, надеясь, что оно не только обожжет горло, но и придаст мне смелости. – Не знаю даже, с чего начать.

И нужно ли вообще начинать?

Но огромные карие глаза Джастины смотрели умоляюще, и когда я глянула на нее, мне захотелось ей довериться. Разве я пришла не с целью укрепить связь с сестрой? Но если эта связь для меня важна, то так же важно защитить ее. Я попятилась и снова вернулась к дивану.

– Все так плохо, что ты даже не можешь взглянуть мне в глаза?

– Мэри, – пробормотала я, игнорируя вопрос, – если что-то пойдет не так… ты сможешь прикрыть ее щитом от меня?

Слегка кивнув, Мэри пересекла комнату и встала между нами. Отойдя на безопасное расстояние, я обернулась и принялась нервно крутить в руках хрустальный стакан. Джастина беспокойно заерзала и налила себе еще вина.

– Полагаю, ты веришь в Бога…

Она удивленно распахнула глаза.

– О! Какой необычный вопрос! Да, конечно.

– Это все усложняет.

– Господи, неужели все так ужасно? – воскликнула Джастина. – Значит, он не был благочестивым человеком?

Я чуть не рассмеялась.

– Он был невероятно могущественным – как герой волшебной сказки. Он повелевал тварями и насекомыми, он правил королевством, в котором обитали фантастические существа, – я посмотрела сначала на Мэри, потом на Кхента, – чудесные существа. И он мог изменять внешность по своей воле. Он мог стать кем угодно и чем угодно.

Вот как ты меня описываешь? Как патетично!

Съежившись, я покачала головой и приказала ему замолчать. В основании шеи начала пульсировать тяжесть, угрожая превратиться в очередной спазм головной боли. Я гадала, не очередная ли это попытка с его стороны удержать меня и не позволить поделиться с Джастиной правдой. Какое это теперь имело значение? Он был заперт в моей голове, а она была его дочерью, и это давало ей право узнать правду.

Джастина долго смотрела не мигая, обдумывая услышанное, потом побледнела.

– Ты, должно быть, шутишь! Как такое может быть правдой?

– Это правда, Джастина. Я проделала этот путь не для того, чтобы тебе лгать.

– Я отчаянно хочу поверить тебе, сводная сестра, но т-такие сказки… – Она, запнувшись, покачала головой, помолчала и тихо добавила: – Кажется, гувернантка рассказывала мне истории о чем-то подобном. Маленькие чудесные создания, которые носились по лесам, похищали младенцев и всякие блестящие побрякушки и превращались в котов или птиц, чтобы дурачить людей.

– Именно так, – подтвердила я. – Но все эти невероятные сказки для детей на самом деле правда. И я – одно из таких существ. Я могу менять свой облик.

Подробности того, как это происходит, сейчас были не важны, Джастина и так побледнела.

– Ты? Ты. Тогда, значит, и я тоже…